If this is a first time you visiting Scrolls, please register in Fight Club. If you already registered, please authorize on Fight Club start page with your login and password.
Алексей, как мужчина глубоко порядочный, уходил тихо и с достоинством. По крайней мере, он пытался так делать всегда. Шесть разваленных браков были тому доказательством. С женщинами, как и с деньгами, он любил порядок. Деньги отдельно, бабы от них – тоже. Увы и ах, его последняя «боевая» скво, с которой он был связан работой, а позже и совместной личной жизнью, мнения его не разделяла, от чего и пыталась теперь сделать из него законченного подонка в глазах множества сослуживцев. Последние слова были сказаны, куцый и изрядно потёртый саквояжик собран, дети тоскливо жались к тёмной стенке, боясь дать бусю в небритую щёчку папе на прощание, глаза теперь уже бывшей жены метали молнии, но было слишком поздно.
Ламент мог простить много чего, только не ограничений на доступ к телу. Он перестал ей покупать на базаре творог со сметанкой, от чего её щОке впали, и уже как следствие, поплыла мозговая кость, а следом и гендерная привязка. Мужики перестали её возбуждать, а Ламенту уже надоели её бесконечные эксперименты с двумя и более дамами в постели. Он порядком выдохся от всей этой чехарды бесконечных проституток, сделавшей их постель проходным двором, нервная система и наидостойнейшие гены требовали моногамии и порядочности, сказывалось благородное происхождение и достойное воспитание.
На улице Ламента поджидала с машиной его старая подруга, к слову сказать, одна из немногих не верившая и слову его бывшей принцесски, лишь умело умеющей раздувать свои уже далеко не возбуждающие щОки на Новостной Ленте Ордена, загнанного видимо уже совсем навеки под женский каблук. А женщин наш герой признавал исключительно снизу, и никак не иначе.
Кцинка с нескрываемым цинизмом осмотрела вышедшего из подъезда и потупившего было взор Ламента с ног до головы, потом обратно и затем вымолвила: – Ну и чиво теперь, опять за Московской пропиской, или таки к нам в кибуц передохнуть, не? – На чём машинку катаешь, на 92? – вопросил Ламент, сделав вид, что не услышал вопроса. – Лёшенька, ты часом не из наших? – Кцина пристально уставилась ему в глаза, чуть позже добавив, – А, ну к чёрту, какой там … шестой раз, поди, а всё с тем же саквояжиком. До этого казалось непричастный ко всему кот, скорчил Ламенту гримасу, отчего у последнего заныли зубы. – Да не ссы, малыш, всё будет тип-топ, сестричка тебя как всегда вытащит! – Леопольдовна любя похлопала Лёшика по плечу, от чего тот закашлялся.
Они сели в машину, кот как всегда на переднее сидение, Алёшенька сиротливо сзади, поставив саквояжик на свои тощие коленки. Кцина, лишь изредка поглядывая через зеркало на начинавшего дремать Алексея, тактично молчала. Пусть поспит … А Алексею уже снился Орден света, работа до кровавых мозолей на попе, Шершельфина в сияющих доспехах и он, преклонивши колено, принимает очередную благодарность, переданную лично Мусорчегом. Всплакнулось. Верховный долго не хотел его отпускать, не нацеловавшись вдоволь и в засос. Молодые стажёрки, во главе с самой порядочной и честной из них – Кето, смотрели на него с нескрываемым восхищением. Ламент ликовал, а приятно шершавый язык Верховного так и лез в нёбо, обещая неземное блаженство оральных ласк.
Алёша в ужасе проснулся, и вскрикнул от неожиданности, мерзкий кот уличного мага вовсю его лобызал. – Брысь мерзость! – Ламент с трудом откинул от впавшей груди тяжёлое животное. То и не пыталось сопротивляться, ничуть не смущаясь, лишь обиженно мяукнуло и, разложившись на высокой спинке переднего сидения, уперлось задней лапой в обшитую кожей крышу Gran-Torino 72 года выпуска. После чего начало усилено вымывать розовым язычком своё хозяйство, от созерцания чего Ламента чуть не вывернуло.
– Смотрю, ты уже почти вновь в строю, милый братец, – Кцинка довольно усмехнулась ему, и пристально уставилась прямо на него. Глаза её вдруг начали расти, Алексей хотел ей сказать, что надо смотреть на дорогу, но язык от чего-то прилип к нёбу и совсем не слушался. Зазвучали слова древнего языка, часть из них Алексей понимал – это была латынь и что-то на древнем Арамейском. У кота шерсть встала дыбом, но, тем не менее, он также не отводил от Ламента своего взора. Кот улыбался, и быстро перебирая чётки, что-то тоже начитывал, экс-паладин готов был в этом поклясться. А затем чётки в лапах кота совсем ускорились, он уже не различал отдельных элементов … всё завертелось в голове, и он вновь провалился в забытье …
Они долго ехали и таки приехали. Это была новая формация – нового типа город, социальная сеть, как обещали в проспектах, наивысшего уровня. И Алексей, так яростно желавший нести свет людям, возликовал в душе. Вот он – новый Эдем! Как назло одновременно его глазам, как и мыслям о райских кущах, предстала наспех приколоченная к покосившемуся забору табличка. На ней жирными и чёрными буквами была выведено: «Деман-Цыти». Надпись была перечеркнута тонкой красной линией и снизу подписано: «Демонс-Сити, нубы. Торман Леся».
ПРОДОЛЖЕНИЕ
… надпись была перечеркнута тонкой красной линией и снизу подписано: «Демонс-Сити, нубы. Торман Леся».
Ламент нервно сглотнул, но, тем не менее, вылез из машины. Кцина помогла ему затащить вещи в снимаемую комнатушку на Страшилкиной улице. – Ну, может тебе Грустного оставить на время, с ним не так боязно будет, да и не пропадёшь? – спросила участливо Леопольдовна. – Нет, спасибо! – излишне резко заметил Алексей. Кот до этого тершийся о его ноги, обиженно мяукнул. – Ну, я на всякий случай его оставлю, не бойся, не у тебя дома, пусть он за тобой немного приглядывает, а то мало ли что, ты ему только с вечера молочко на крыльце оставляй, вот у меня и тара есть. – Леопольдовна , слегка покраснев, вытащила вроде из ниоткуда внушительных размеров тазик. – Не, не, не !… - Ты только не волнуйся, я тебе и денег оставлю! – успокоила она вдруг испугавшегося размеров блюдца Алексея, всучив в его вдруг затрясшиеся руки кредо-шекели. – Вот тебе ещё брусок, приставишь рядом, к двери, малышу надо когти точить, а деревья от серы в Демонсе слишком мягкие. – И на сколько долго это продлится? – Алексей сглотнул, переводя взгляд с кота, то на Кцину. – Да не боись, братец, на пару дней всего, мне тут в городе надо кое-какие дела утрясти с новым кошкодёром, – при этих словах глаза Леопольдовны блеснули чем-то нездоровым и жутким.
Кот радостно мяукнул и, увидев чуть поодаль, возле мусорки собачью свадьбу, тут же непонятным образом растворился прямо из под ног. Чуть позже со стороны мусорки был слышен лишь мерзкий хохот и жалобное поскуливание. Кцинка попрощалась и, оставив после себя лишь грустный осадок, плохие предчувствия, странное животное, происхождение которого, пожалуй, не определил бы и сам Ч.Дарвин, и облачко пыли – исчезла. Ламент вздохнул и зашёл в дом.
Через полчаса в дверь постучали. Алексей ещё не успел расставить вещи. Пришлось открыть. На пороге стояла группа людей в странных одеждах, возглавляемых женщиной. Ламент знал в них толк. Перед ним стоял образчик женской красоты, венец творенья … ноги были просто божественны, на их можно пялиться долгое время, как на огонь или разыгравшуюся стихию. Ноги завораживали и манили. Алексею пришлось сделать над собой усилие, ибо сердце уже рвалось из штанов. Дама была вся затянута в кожу, что, несомненно, возбуждало, и держала в руке хлыст, периодически похлопывая им по ладони второй руки.
– Имя, год рождения, вид на жительство! Род Занятий! Отвечать кратко и быстро! – Стик мгновенно упёрся Ламенту в горло и с силой приподнял его подбородок. – Смотреть в глаза! – Уже тише прошипела молодая и незамужняя. Уж что-что, а отличить разбитную разведёнку от нецелованной пловчихи, типа Итальяшечки, Ламент умел. Он мигом смекнул, что с местной властью стоит водить хороводы, и, сделав вид, что споткнулся начал заваливаться подбородком на Стик, одновременно хватаясь за грудь молодой тарманши. Кот, сидя на дереве, прям напротив дома, с огромнейшим удовольствием наблюдал за происходившими в дверях телодвижениями.
– Каков мерзавец! – тарманша, практически на автомате, вскинула плеть и занесла руку для удара. Ничуть не реагируя на это Ламент, перехватил её руку своей, второй же, обхватив тарманшу за пояс и прижав к себе, не преминул опустить ладонь на упругую ягодицу девицы и изрёк, – Что мы делаем вечером, детка, и где? – при этом искушенный повадками женщин Ламент, расслабил ягодицу, и явил взору молодой и неопытной тарманши, через чуть спустившиеся с мощного торса потёртые треники, полоску красных труселей. Это было запрещённое кун-фу, кот на дереве аж зашёлся от действий временного патрона!
Тарманша не выдержала напора и просто-таки звериной сексуальности Ламента, потеряла нить рассуждений и не способная отвести взгляда от божественной красной полоски, тут же забыла, кто она и что тут делает. – Вечером на набережной … милый, я ваша навеки, – чуть промямлила молодая и неопытная, и, послав Ламенту воздушный поцелуй, пошла, что-то напевая под нос в Южном направлении. Сопровождающие её стажёры, ничего не понимая, пожали плечами и поплелись вслед за ней. Ламент оттёр пот со лба и перевёл дух. Кажись, пронесло – он так ждал скорейшего общения с кроткими и заблудшими душами на Центральной площади города, что решил таки перечитать Нагорную проповедь ещё раз. О соблазнительной тарманше он постарался тут же забыть …
Если бы можно было поставить рядом самого ярого болельщика Мадридского Реала и кота уличного мага, то последний дал бы первому шести, нет – пожалуй, семи очков форы. Так сильно Грустный кот переживал за Ламента! Ещё часа полтора окрест кружащие вороны не решались приблизиться к дубу, с которого он так сердечно болел за Алексея …
Вам запрещено комментирование в скроллах. Причина: Character level to low
Re: Треклятая встреча на набережной .. (примерно 2008)
Стоооп, Фей... Какая Итальяшка в 2008 году!?.. Не, я понимаю, хозяин -- барин, но к чему такие переделки?.. Нецелованная гимназистка была по-моему очень гармонична...