 |
| ru |
 |
06-08-07 @ 02:06
Exporter 
Офисная крыса
|
Я сижу в его кабинете и вычищаю ящик стола. На лице моём фальшивая грусть, так как в отделе траур — мы все вот уже третий день скорбим по безвременно ушедшему... Но про себя я насвистываю мотивчик попсовой песенки, прицепившейся по дороге в офис, и ещё никогда мне не было так хорошо в стенах этого здания, расположенного в престижном бизнес-центре в центре Москвы.
Я помню, как пришёл сюда первый раз и понял — да, я хочу здесь работать! Хорошая команда, вменяемое начальство, зарубежные командировки, приличные клиенты с хорошими бюджетами, бесплатный обед, неограниченные бутерброды, чай, кофе и соки в любое время дня и ночи, страховка, бесплатная карточка в фитнес-клуб, который находится тремя этажами ниже, служебная машина, 12 человек в подчинении и очень неплохой оклад.
Первую неделю работы я был самым счастливым человеком на свете. А потом пришёл ОН. Его звали Сергей, был он на год младше меня, чуть выше и красивее. Его отличительными чертами были чрезмерная аккуратность, лизоблюдство, пунктуальность, пронырливость, жадность и трусость. Он относился к тому классу сотрудников, которых выделяло начальство, но ненавидел коллектив, потому что ради своего карьерного роста он мог настучать шефу о том, что Ивашковский опоздал на встречу, обмануть своего подчинённого и сказать, что идею зарубили заказчики, а сам представить эту идею за свою, он мог обмануть коллегу, сообщив, что совещание уже началось, хотя оно было перенесено на следующий день, а отсутствие своего коллеги на этом совещании преподнести как «он, наверное, опять перебрал вчера лишнего». Начальство же относилось к нему хорошо потому, что он обладал большим языком и регулярно «лизал им задницу»: «Какой у вас шикарный галстук сегодня!», «Какая у вас была превосходная речь на пресс-конференции! Как замечательно вы себя повели перед этими назойливыми корреспондентами!»...
Три недели мы не пересекались по работе. Своими крысиными мозгами он чувствовал, наверное, опасность в моём недружелюбном взгляде, но месяц назад природная жадность заставила его пойти на риск и заткнуть рот своему инстинкту самосохранения парой тысячью баксов. Я прям вижу эту плотную пачку стодолларовых купюр, свёрнутую трубочкой, и засунутую в рот этому инстинкту, потному, с бегающими глазами и сжатым от страха сфинктером.
В тот день я встретил его у лифта, и он протянул мне руку, улыбаясь своей слащавой улыбкой.
– Привет! Я вчера говорил с шефом, и он посчитал, что ЛУКОЙЛ лучше вести мне, — изрёк он.
– Как это? Я ведь уже практически подписал с ними контракт — остался последний акцепт службы безопасности, чисто формальный, — ответил я, чувствуя, что еле сдерживаю себя в руках, чтобы не схватить этого подонка за пиджак и не приложить его голову к картине «Похищение Евро» — неплохо сделанной пародии на «Похищение Европы». Приложить так, чтобы синий знак евро стал таким же красным от его крови, как и бык.
– Вот так. Я сам толком не понимаю, почему он так решил. Но ему, со стратегической точки зрения, виднее... — он многозначительно приподнял бровь и удалился.
Я отложил назначенную на тот день встречу, взял свою спортивную сумку и спустился в зал. Боксёрская груша, которую я чуть не распорол тогда, думаю, тоже прониклась ненавистью к этому дерьму в безупречном галстуке и выглаженной без стрелок рубашке от Fizeratti.
Мне было по-настоящему жаль не то, что он на следующей неделе полетит на Мальту праздновать с начальством эту сделку; не дешёвый кокс, который можно купить там прямо в отеле; не море и не песчаный пляж, которые мне сейчас, после трёх недель упорного труда над этой сделкой, совсем бы не помешали; не высокую волну на южном побережье острова, которая есть только в это время года, и которую мы с моим другом и двумя развязными девицами из Мюнхена ровно год назад, прошлой слякотной для Москвы зимой, оседлали на сёрфинговых досках. Мне было жаль Валерию — девушку, ведущую этот проект со стороны заказчика и которой придётся теперь работать с этим мудаком. О, это божественная девушка! Половину скидок, что она из меня выбила, я дал ей за красивые глаза, в которые лучше, как на солнце, не заглядываться; за точёное личико — не такое, какие уже приелись на обложках гламурных журналов, а со своей особенной тайной и красотой; за блестящую улыбку, от которой улетаешь быстрее, чем от корабля афганского ганджубаса; за небольшую, но крепкую грудь, еле прикрываемую глубоким декольте, за великолепную фигуру и безупречный вкус в одежде. Да, ещё я забыл упомянуть её голос, от которого (даже искажённого телефонной связью) я растекался в кресле, как рожок с мороженым в знойный летний день.
Наши личные отношения только-только начали складываться и я уже пригласил её поужинать в одном прекрасном ресторанчике — отпраздновать заключение сделки бутылкой бургундского. После ресторана я увлёк бы её посмотреть мою коллекцию пластинок Франка Синатры, на одной из которых стоит его подлинная подпись (я выкупил её практически за бесценок у моего знакомого еврея, перед тем, как его унесло первой волной эмиграции на Святую Землю). Дома я бы зажёг камин, выключил свет...
Через две недели после того, как она попала в руки Сергея, я получил от неё отказ. Она немного смутилась — путалась в словах, сослалась на несуществующие дела и сказала, что, может быть, в другой раз. В тот же день я увижу её в машине этого подонка, она узнает меня и опустит глаза.
Моё терпение лопнуло через день, когда я заподозрил что-то неладное и, оставшись поздно вечером один в офисе, включил компьютер Сергея. В его почте я обнаружил переписку с Валерией, из которой узнал, что у меня СПИД: «Неудивительно, — писало это дерьмо, — если учесть, что он частенько балуется наркотиками. Я чуть ли не каждый день вижу его в офисе под кайфом».
Мне стоило больших трудов сдержать себя и не устроить погром в его кабинете.
Но именно тогда я понял, что у этой крысы больше нет шансов выжить. И в этом самом кресле, на котором я сейчас сижу и разбираю его ящик, изображая скорбь по безвременно усопшему, у меня родился план, как ему отомстить. Я поймаю его в мышеловку. Но не такую, которая от одного прикосновения к кусочку сыра на пружинке крошит череп и разбрызгивает мозги по всей комнате. А такую, какую видел на ферме одного бразильца, у которого мы остановились переночевать. Эта ловушка представляла собой металлическую трубочку длиной в двадцать сантиметров, заваренную с одной стороны. Бразилец кидал на дно этого металлического стакана кусочек сыра и клал трубку на пол. «Я не убиваю её, — говорил он. — Её убивает моя собака. А к собаке её приводит жадность и неумение пятиться задом».
У Сергея тоже не хватит мозгов сделать несколько шагов назад. Но не буду забегать вперёд.
Начал я с того, что собрал всю информацию об этом подонке — где живёт, что любит выпить в пятницу вечером, в какие рестораны ходит, кому звонит, с кем переписывается по почте, берёт ли шлюх в гостинице и т.п. Часть этих данных получить было легко — к примеру, установить на его комп троянца, который отсылает мне подробный отчёт о его действиях. Над некоторыми же пришлось потрудиться — например, чтобы узнать про шлюх, мне пришлось звонить ему в гостиничный номер, во время его очередной командировки и томным девичьим голосом спрашивать: «Не желаете ли отдохнуть с нашими девушками?».
Когда данные были собраны, я пошёл на площадь трёх вокзалов и поговорил с одним бомжом. За триста долларов он был готов сделать то, что я просил.
Поздно вечером, когда Сергей, возвращаясь на своём BMW домой, начал въезжать во двор, из темноты ему под колёса выскочил бомж, и, ударившись о бампер, вскрикнул и упал в снег. Возле его головы, приложенной к бордюру, очень быстро образовалась лужица крови (купленная на рынке у сдобной хохлушки литровая банка свиной крови, перелитая в полиэтиленовый пакет), ярко освещённая фарами. Как и предполагалось, этот подонок даже не вышел из машины — дал задний ход и очень быстро, пока никто не увидел, слинял. Он поставил машину на платную стоянку на другом конце Москвы, предварительно остановившись в Газетном переулке, чтобы тщательно осмотреть машину на предмет вмятин и крови.
– Привет! — сказал я ему на следующее утро.
– Привет! — ответил он немного рассеяно.
Что такое? Галстук немного свободный, верхняя пуговица расстёгнута? Мешки под глазами? Ай-ай-ай!
– Что-то ты сегодня какой-то странный. Что-то случилось? — спросил я, изображая озабоченность.
– Нет-нет, всё в порядке, — натянуто улыбнулся он.
На следующий день мой давнишний друг-журналист, специализирующийся на заказном «PR», разместил на сайте своей газеты заметку: «Убийца бомжей на чёрном бумере». Там была фотография моего знакомого с вокзала, который, наверное, уехал уже в свой Саратов, в котором, по его словам, на 300 долларов можно год прожить безбедно, если не попадаться на глаза ментам и козлам. В статье пафосно говорилось о произволе богатых, и рассказывалось, что, если бы он не пролежал там час, а был сразу же доставлен в больницу, то смерти можно было бы избежать.
Я переслал эту ссылку Сергею по почте, с иронической подписью: «Смотри, тут бомжа задавили. Это, случаем, не ты был на своей шестёрке? :)))) Ты ведь живёшь где-то в этом районе?»
Обратно мне пришло два письма, одно — от кей-логгера, записывающего все нажатия клавиш, а второе — от Сергея. Конечный ответ был таким: «Ха-ха. Да, мой дом там недалеко, но я вчера рано вернулся домой — спешил посмотреть матч с чехами».
Но предварительные версии были такими:
«Ха-Ха, я уже год назад продал свой BMW.»
«Да, я видел этого придурка из окна, но там было темно и я не знал, что он сбил человека.»
«Ты же знаешь, что убивать людей по вечерам — это моё любимое хобби.»
Основное зерно посеяно. Теперь на тебе, приятель, висит тяжким бременем убийство, которое будет постепенно пускать корни в твои мысли, поступки и желания. Этот бомж будет являться тебе в страшных снах, и каждый раз, проезжая пост ДПС, ты будешь волноваться до капелек пота на лбу и холода, поднимающегося вдоль позвоночника. Ты будешь объезжать этот въезд во двор, парковаться возле соседнего дома и, запахнув пальто, бежать к своему подъезду, потому что в темноте тебе тоже станет некомфортно.
И иногда перед твоим мысленным взором будет вспыхивать яркое пятно крови на снегу и грязное лицо бомжа, освещённое светом фар.
– Привет! — я заметил, что он чаще стал ходить в туалет и решил узнать, за какой надобностью.
– Привет! — ответил он без особого энтузиазма. Он стоял перед зеркалом и исступленно мыл руки. Рукава его рубашки были закатаны, галстук перевёрнут на спину. Пока я облегчался у писсуара, он всё ещё их тёр.
– Смотрел вчера матч? Как наши, а? — спросил я, поправляя сбившуюся чёлку у зеркала.
– Я вчера был в гостях, поэтому не смотрел. Выиграли? — спросил он вяло.
– Шутишь? 3:0, продули всухую, засранцы!
– Ну, этого и стоило ожидать, — он перестал мыть руки и вытащил целую стопку салфеток, чтобы тщательно вытереть каждый палец.
О да! Ты уже залез в эту трубу, мальчик, и можешь сколько угодно скрестись своими коготками о стальные стенки — назад пути нет.
– Максим, — позвал меня в свой кабинет шеф, — есть разговор.
– Слушаю тебя, Пётр!
– Вчера Сергей предложил мне великолепный план репозиционирования наших услуг на рынке — взгляни, — он протянул мне листочек.
Эта крыса своровала мой план! Сделала ксерокс с листка, который лежал на моём столе и примчалась с ним к шефу. Я чуть не сломал карандаш.
– Отличный план, Пётр! Думаю, мы с Сергеем сможем подготовить все необходимые документы и инструкции, а также собрать рабочую группу для его реализации.
– Отлично. Как наши-то вчера продули, а?
– И не говорите, одно расстройство!
– Н-да уж.
Половину пузырька марганцовки в дозатор с мылом. Ты, скотина, не смоешь кровь со своих рук.
Звонки поздно ночью и молчание в трубку.
Грязные красные следы у твоей двери.
Мёртвая ворона на капоте твоей машины (пришлось побегать в парке с воздушным пистолетом за этой пернатой тварью).
Ты пошёл на обед, а твоё пальто с ключами от квартиры осталось в гардеробной комнате? Ай-ай-ай! Пока ты будешь петь комплименты шефу и мыть руки после трёх рукопожатий по дороге из столовой, я успею сбегать в металлоремонт.
И вот я в твоей квартире.
Пол-литра гранатового сока и щепотку желатина в сливной бачок.
Тушку сырой рыбы за батарею (откуда этот могильный запах?).
Замочить тапки в воде, немного отжать и поставить на прежнее место.
На первый раз хватит.
Через три дня, выйдя с утра к своей машине, ты увидишь рядом с бампером лужу крови. На капоте будет смазанный кровавый след пятерни.
Что это такое? Ты стал ходить в церковь? Ты пригласил священника освятить квартиру? Ай-ай-ай. И продолжаешь подставлять коллег и ходить по их головам? Уволил свою подчинённую на пятом месяце беременности только из-за того, что ей стало плохо на важной презентации у заказчика? Нагло отобрал у Виктора нового клиента, оправдываясь потом, что думал, что это пришёл твой заказчик и просто перепутал переговорки? Отправил мне оповещение о важном собрании задним числом, переставив дату на компьютере? Рассказал шефу о том, что я приехал на встречу с потенциальным клиентом в джинсах и рубашке, вместо костюма и галстука? Бедный мальчик!
С каждым днём ты меняешься, чувствуя, что жизнь загоняет тебя в тупик. Любой нормальный человек на твоём месте бросил бы всё и уехал на велосипеде в деревню, с экспедицией на Северный полюс, в Бирму автостопом… Только бы подальше от этого кошмара, преследующего тебя и днём, и ночью (о чём явно свидетельствует заказ через интернет снотворного, успокоительного и антидепрессанта, а также синяки под глазами). Но ты не можешь бросить работу, ведь через месяц компания подведёт квартальный итог и произойдут кадровые ротации, на которые ты возлагаешь большие надежды.
Осталось недолго. Его задние лапки уже практически скрылись в трубе.
Я сказал в офисе, что улетел на неделю в командировку. Всё было чисто — билеты в Питер куплены, гостиница оплачена.
Сидя в машине перед домом Сергея, я позвонил с мобильного в гостиницу:
– Добрый день! Вас беспокоит (я назвал свою фамилию), у меня забронирован и оплачен номер в вашем отеле. Дело в том, что я встретил в самолёте друга и остался ночевать у него. Поэтому, когда приеду — не знаю. Возможно, что и не сегодня. Но вы держите этот номер за мной, а за те дни, что я не ночую у вас, я не буду требовать возврата оплаты. Спасибо!
Этой ночью Сергей будет спать как убитый (ему, наконец, привезли снотворное). Общий свет в квартире погас, а через некоторое время выключился и телевизор. Через полчаса можно подниматься.
Утром он обнаружит в своей широкой раковине свиную голову, которую я положил туда ночью. Она будет смотреть своими мутными чёрными глазами и щериться клыкастой улыбкой. Вся раковина, пол и стены будут в потёках крови.
И тогда он выбежит в одном халате на лестничную площадку, закроет квартиру и долго, пока не успокоится, будет подпирать дверь своим плечом. Ещё через полчаса он соберётся силами, осторожно откроет дверь, забежит в прихожую, схватит пальто, ключи, бумажник и выбежит на улицу, на ходу одевая пальто.
Больше в эту квартиру он не вернётся.
Девушка на ресепшене в гостинице «Тверская» будет несколько удивлена его голым ногам в тапочках.
– Жена выгнала, — улыбнётся Сергей. — Мне нужен номер на три недели. Не самый дорогой.
В тот день он первый раз за последние два года не пришёл на работу.
Он валялся в номере, хлестал из горла водку Абсолют и запивал её апельсиновым соком.
Я зарегистрировался в этой же гостинице под своим итальянским паспортом (у меня двойное гражданство). Щедрые чаевые, большой чемодан с биркой «Шереметьево. Ручная кладь», ломанный английский не оставили сомнений в том, что я иностранец.
Я поселился в роскошном люксе.
Осталось вытряхнуть эту крысу собакам.
Я взял телефонную книгу и нашёл номер дежурной по этажу.
– Здравствуйте! Скажите, нет ли у вас девушек для приятного вечернего отдыха?
– Почему же нет? Есть. Они сейчас придут, в каком номере вы живёте?
– Я не могу вам сказать из-за соображений приватности, сами понимаете. Дайте мне лучше их местный телефон.
– 5-64-32.
– Спасибо!
Я знал, что во многих гостиницах проститутки занимают один из номеров и оттуда обзванивают постояльцев, предлагая свои услуги.
Я позвонил на ресепшн с сотового.
– Добрый день! В вашей гостинице остановился Сергей (я назвал его фамилию). Вы не могли бы сказать, в каком номере? А то гостиничный телефон, что он мне оставил, почему-то не отвечает.
– В номере 356. Набираете как телефон, по которому сейчас звоните, только последние цифры 356. Вас соединить?
– Да, будьте добры!
Щелчёк.
– Алло, — сказал Сергей немного охрипшим голосом.
– Добрый вечер! — сказал я как можно более сексуальным девичьим голосом. — Не желаете ли отдохнуть в компании девушек?
– Ух ты киска, я весь вечер жду твоего звонка, — он был уже порядочно пьян.
– Жди меня через десять минут!
И последний звонок — в номер проституткам:
– Добрый вечер, девочки! Есть ли среди вас полненькая? Я, знаете ли, люблю полненьких.
– Конечно.
– А можно мне услышать её? Голос — это тоже очень важно...
– Мария, подойди!
Стук трубки об тумбочку.
– Алло?
– Добрый вечер! Какой у тебя сексуальный голос. Скажи, Мария, сколько ты берёшь за три часа счастья?
– Двести пятьдесят долларов.
– Я заплачу тебе четыреста, при условии, что ты согласишься немного поиграть.
– В кого мы будем играть, милый?
– В маленькую хрюшку и пастушка. На пожарной лестнице, за дверью, ты найдешь чёрный мусорный пакет. В нём будут лежать двести пятьдесят долларов для твоей сутенёрши. Отдай эти деньги ей и пусть она идёт обратно в номер. Остальные деньги получишь уже у меня. Ещё в этом пакете будет чёрный плащ с капюшоном и большая резиновая голова-маска проказницы-хрюшки. С ними, я думаю, ты поймёшь, что делать. Как только я открою дверь, не забудь хрюкнуть! Только понатуральнее. Мой номер 356. Пастушок ждёт свою заблудившую хрюшку через пять минут!
– Уже бегу, милый!
Через пять минут было всё кончено. С душераздирающими воплями постоялец 356-го номера выпрыгнул в окно. Шестой этаж и очищенный от снега тротуар не оставили ему шансов на выживание.
Я смотрел на его тело через окно своего номера. Из под маленького, с высоты кажущегося игрушечным, тела быстро росла лужа крови. Лицо было обезображено осколками стекла. Рядом стали собираться зеваки, послышался нескончаемый женский крик. Наверное, это кричала проститутка, шокированная непонятной реакцией своего несостоявшегося клиента.
Прощай, Сергей! И помни, что это не я тебя убил, а тебя убила твоя жадность, не я загнал тебя в эту трубу, в этот коридор ужаса, из которого был только один путь – в окно, а твоя нечистая совесть и крысиный характер.
Допив бренди, я задвинул шторы и пошёл принимать душ. Рано утром предстояло вылетать в Питер, и надо было как следует выспаться.
18:44:00 12.04.2006
dashman:
http://padonki.org/?topic=&article_id=9230
|
Total disscussion threads: 1 Pages: 1
«« « 1 » »»
Disscuss opened for regisered users only.
 |
|
| Посмеялся)) Поучительный и легкий рассказ |
|
|
|
Disscuss opened for regisered users only.
Total disscussion threads: 1 Pages: 1
«« « 1 » »»
|
 |
