|
16.09.07 20:59 |
Darren Hayes   | Глава 18 |
ru |
Огромное фойе было почти пустым, но для размашистой
траектории Форда в нем все равно не хватало места.
Зафод схватил его за руку, и, после серии толчков, ему
удалось втолкнуть Форда в кабинку у стены.
-- Что ты с ним делаешь? -- спросил Артур.
-- Отрезвляю, -- ответил Зафод, и бросил в щель монетку.
Замигали огоньки, и Форда окутало облако разноцветных газов.
-- Привет, -- сказал Форд, выходя из кабинки, -- куда
направляемся?
-- В гараж, пошли скорее.
-- Смотри, кабинка персональной хронопортации, -- сказал
Форд. -- Можно вернуться прямо на Золотое Сердце.
-- Ага, только я охладел к этому кораблю. Пусть с ним
развлекается Зарнивуп, а я не желаю играть в его игры.
Посмотрим, что здесь есть.
Счастливый вертикальный транспортер корпорации Сириус
Кибернетикс опустил их глубоко под Ресторан. Им доставило
большое удовольствие то, что кто-то уже поработал над этим
лифтом, и он не старался осчастливить их по дороге.
Внизу двери лифта открылись и впустили в кабину поток
холодного воздуха.
Первое, что они увидели, выйдя из лифта -- длинная
бетонная стена, а в ней пятьдесят дверей в пятьдесят туалетов,
приспособленных для пятидесяти наиболее распространенных форм
жизни. Тем не менее, пахло в нем именно так, как пахнет в любом
другом гараже Галактики во всей истории гаражей, то есть, в
основном, крайней спешкой.
Они свернули за угол и оказались на движущемся мостике,
который пересекал огромную пещеру гаража. Его дальний конец
терялся в полумраке.
Гараж был разделен на множество отделений, и в каждом
стоял космический корабль, чей владелец наверху развлекался
зрелищем агонии Вселенной. Корабли были разного класса -- тут
простая серийная модель, а там -- огромный сияющий лимурабль,
игрушка для миллионеров.
В глазах Зафод, когда он проходил мимо, загорелось нечто,
что могло быть, а могло и не быть, алчностью. Впрочем, будем
откровенны -- это была именно алчность.
-- Вон он, -- сказала Триллиан. -- Марвин... вон там.
Они поглядели туда, куда она указывала. С трудом смогли
они разглядеть металлическую фигурку, безрадостно возившую
тряпкой по корпусу огромного серебряного суперлайнера.
Через равные промежутки с мостика опускались полые
прозрачные трубы. Зафод ступил в одну из них и плавно опустился
на пол. Остальные последовали за ним. Когда Артур Дент
впоследствии вспоминал свои похождения, ему всегда казалось,
что это единственное приятное впечатление из всех его
странствий по Галактике.
-- Марвин, -- вскричал Зафод, подскочив к роботу. -- Как
же я рад тебя видеть!
Марвин обернулся. Насколько это возможно для
металлического лица выразить упрек, оно его выразило.
-- Нет, не рад, -- сказал он. -- Мне никто не рад.
-- Как хочешь, -- сказал Зафод и отвернулся, осматривая
корабли. Форд пошел за ним.
Так что к Марвину подошли только Триллиан и Артур.
-- Да нет, мы действительно рады, -- сказала Триллиан и
потрепала его по плечу, что ему сразу же активно не
понравилось.
-- Тебе пришлось так долго нас ждать.
-- Пятьсот семьдесят шесть тысяч миллионов три тысячи
пятьсот семьдесят девять лет, -- сказал Марвин. -- Я считал.
-- Ну, вот и мы, -- сказала Триллиан, чувствуя, и, по
мнению Марвина, совершенно справедливо, что эта фраза звучит
несколько глупо.
-- Первые десять миллионов лет были самыми тяжелыми, --
сказал Марвин, -- а вторые десять миллионов лет были тоже
самыми тяжелыми. Третьи десять миллионов лет были просто
ужасны. После этого наступило что-то совершенно кошмарное.
Он сделал достаточно длинную паузу, чтобы Триллиан и Артур
почувствовали, что он ждет, пока они что-нибудь скажут, и, не
дождавшись, продолжал:
-- На этой работе постоянно встречаешься с новыми людьми.
И это ужасно угнетает, -- сказал он, и снова замолчал.
Триллиан кашлянула.
-- А что...
-- Сорок миллионов лет назад у меня был последний приятный
разговор, -- продолжал Марвин.
Снова помолчал.
-- А что...
-- С кофеваркой.
Снова пауза.
-- Нам...
-- Вам не очень нравится беседовать со мной, да? -- низким
безнадежным голосом проговорил Марвин.
И Триллиан повернулась к Артуру.
--------------------------------------------------------------
Форд отошел в сторону, и нашел одну вещь, которая ему
очень понравилась. Если быть более точным, несколько таких
вещей.
-- Зафод, -- сказал он тихо, -- ты только взгляни на эти
тачки...
Зафод взглянул, и они ему приглянулись.
То судно, перед которым они стояли, было довольно
маленьким, но крайне необычным, и сильно смахивало на игрушку
для миллионеров. С виду вроде бы ничего особенного. Оно было
похоже на бумажного голубя длиной метров шести, только
сделанного не из бумаги, а очень тонкой и очень прочной фольги.
На корме была небольшая рубка на двоих. Корабль был оснащен
двигателем на прелестных кварках, а он не позволял развивать
очень большую скорость. Зато у корабля был тепловод.
Тепловод весит около двух тысяч миллиардов тонн, и
устанавливается в черной дыре, помещенной в электромагнитное
поле примерно посередине корабля. Он позволяет подойти на
несколько миль к желтому солнцу, чтобы покататься на солнечных
вспышках, поднимающихся с него.
Катание на вспышках -- один из самых экзотических и
возбуждающих видов спорта, и те, кто осмеливается им
заниматься, и имеет на это достаточно средств, входят в круг
самых знаменитых людей в Галактике. Разумеется, это
умопомрачительно опасно -- те, кто не сгорает во вспышке,
неминумо погибают от сексуального истощения во время
Послевспышечных Оргий клуба "Дедал".
Форд и Зафод поглядели и пошли дальше.
-- А эта крошка, -- сказал Форд, -- звездный карт... Вон
тот, оранжевый, с черным бампером?
И звездный карт тоже был небольшим -- и к тому же его не
стоило называть звездным, потому что единственное, чего он не
мог -- это летать между звездами. Это был просто спортивного
вида жучок для полетов с планеты на планету, но форму ему
придали такую, чтобы казалось, что он способен на нечто
большее. И это удалось. Они пошли дальше.
Дальше стоял огромный роскошный лимурабль. Очевидно, его
строили с единственной целью -- заставить соседей задохнуться
от зависти. И цветом, и роскошью отделки он ясно говорил: "Мой
хозяин не только достаточно богат, чтобы позволить себе меня,
он еще достаточно богат, чтобы не принимать меня всерьез". Он
был чудовищно роскошен.
-- Нет, ты только глянь, -- сказал Зафод, --
многокластерный кварковый ход, перспулексная передача.
Наверняка делали на заказ на Лазлар Лириконе.
Он осмотрел каждый дюйм корабля.
-- Точно, -- сказал он. -- Инфрарозовая ящерица на
нейтринном выхлопе. Лазларская торговая марка. Стыда нет у
человека.
-- Меня однажды такая тачка обошла, неподалеку от пылевого
облака Алекса, -- заметил Форд. -- Я себе спокойно несусь на
полной скорости, а она вжик мимо меня -- и нет ее, только пыль
столбом. Нарочно не придумаешь.
Зафод уважительно присвистнул.
-- Через десять секунд после этого, -- добавил Форд, --
они врезались в третью луну Джаглан Беты.
-- Да ты что?
-- Но смотрится здорово. Летит как молния, а в управлении
-- как корова.
Форд зашел с другой стороны.
-- Эй, смотри, -- позвал он, -- а здесь на стенке целая
фреска. Взрыв звезды -- фирменная марка "Зоны Бедствия". Это,
наверно, Жармракова коляска. Козел счастливый. У них есть
песня, самая жуткая, которая кончается тем, что корабль на
автопилоте врезается в солнце. Якобы это чудо что за зрелище.
Кораблей уходит чертова куча.
Однако внимание Зафода было привлечено совсем к другому.
Он во все глаза уставился на корабль, стоявший рядом с
лимураблем Жармрака Дезиато. Оба его рта были широко открыты.
-- Вот это... -- сказал он, -- действительно слепит
глаза...
Форд взглянул. И тоже открыл рот.
Это был корабль простых, классических очертаний, словно
сплющенный лосось, метров двадцать длиной, без всяких
украшений. Но в нем было кое-что особенное.
-- Он такой...черный! -- прошептал Форд. -- Его
даже не разглядишь толком... как будто от него и свет не
отражается.
Зафод ничего не сказал. Он просто влюбился в этот корабль.
Его чернота была такой абсолютной, что просто невозможно
было сказать, насколько близко ты к нему подошел.
-- Взгляд не удержишь... -- прошептал Форд. Его проняло.
Он закусил губу.
Зафод медленно двинулся к кораблю, словно под гипнозом. Он
протянул руку и коснулся его. Рука остановилась. Он еще раз
протянул руку и потрогал корабль. Рука снова остановилась.
-- Иди потрогай, -- глухо сказал Зафод.
Форд положил руку на борт. Его рука остановилась.
-- Ничего... ничего нет? -- сказал он.
-- Видишь? -- сказал Зафод. -- Поверхность начисто лишена
трения. Обтекаемость у него...
Он повернулся, и серьезно посмотрел Форду в глаза. То
есть, одна его голова повернулась -- другая продолжала
влюбленно смотреть на корабль.
-- Что скажешь, Форд? -- сказал он.
-- Ты хочешь... -- Форд оглянулся. -- То есть... угнать
его? Думаешь, стоит?
-- Нет.
-- И я думаю, нет.
-- Все равно ведь угоним...
-- Как же не угнать...
Они еще посмотрели, и Зафод вдруг встряхнулся.
-- Тогда давай поворачивайся, -- заявил он, -- сейчас
будет Конец Вселенной, и все эти буржуи рванут сюда к своим
тачкам.
-- Зафод, -- сказал Форд.
-- Ну?
-- А как мы это сделаем?
-- Запросто, -- сказал Зафод. Он повернулся.
-- Марвин!
Медленно, мучительно, с тысячью позвякиваний и
поскрипываний, которые он научился симулировать, Марвин
повернулся, чтобы ответить на его зов.
-- Иди сюда, -- сказал Зафод. -- У нас для тебя работка.
Марвин устало подошел к ним.
-- Она мне не понравится, -- предупредил он.
-- Еще как понравится, -- ободрил его Зафод. -- У тебя
впереди новая жизнь!
-- О боже, еще одна! -- простонал Марвин.
-- Заткнись и слушай! -- прошипел Зафод. -- На этот раз
будут и развлечения, и приключения, и все такое.
-- Ужасно, -- сказал Марвин.
-- Марвин! Все, что мне от тебя нужно...
-- Вы, наверно, хотите, чтобы я открыл для вас этот
корабль?
-- А?.. Ну конечно. -- Зафод тяжело дышал. По крайней мере
три его глаза следили за входом. Время кончалось.
-- Лучше бы так сразу и сказали, чем пытаться пробудить во
мне энтузиазм, -- сказал Марвин, -- у меня его вообще нет.
Он подошел к кораблю, толкнул люк, и тот открылся.
Форд и Зафод уставились на него.
-- Не стоит благодарности, -- сказал Марвин. -- А, ее и не
было. -- И он поковылял в сторону.
Артур и Триллиан присоединились к похитителям.
-- Чем занимаемся? -- спросил Артур.
-- Погляди, -- сказал Форд. -- Погляди внутрь этого
корабля.
-- Жутчает с каждой минутой. -- Зафод нашел адекватное
выражение своим чувствам.
-- Он черный, -- сказал Форд. -- В нем все абсолютно
черное...
--------------------------------------------------------------
Тем временем Ресторан быстро близился к тому моменту,
после которого никаких моментов уже не будет.
Внимание всех посетителей было приковано к куполу, всех,
кроме телохранителя Жармрака Дезиато, который внимательно
следил за Жармраком Дезиато, и самого Жармрака Дезиато,
которому телохранитель уважительно прикрыл глаза.
Телохранитель нагнулся над телом Жармрака. Если бы тот был
жив, он бы, скорее всего, решил, что это неплохой момент
отодвинуться подальше, или даже пойти прогуляться. Его
телохранитель был одним из тех людей, которые при ближайшем
рассмотрении не становятся приятнее. Тем не менее, в силу
своего беспомощного положения, Жармрак сидел абсолютно
неподвижен.
-- Мистер Дезиато, сэр? -- прошептал телохранитель. Когда
он говорил, мускулы на его лице, казалось, начинали
проталкиваться к выходу, не особенно церемонясь.
-- Мистер Дезиато? Вы меня слышите?
Жармрак, естественно, ничего не сказал.
-- Жармрак! -- прошептал телохранитель.
Опять-таки, что было вполне естественно, Жармрак ничего не
ответил. Однако, что было сверхъестественно, он подал знак.
На столике перед ним звякнул бокал, и вилка поднялась над
тарелкой, звякнула по графину, и снова опустилась на стол.
Телохранитель удовлетворенно хрюкнул.
-- Нам пора, мистер Дезиато, -- сказал он. -- Вы же не
хотите толкаться, когда все будут выходить. Не в вашем
состоянии. Вы хотите попасть к началу следующего концерта
успокоившись и хорошенько отдохнувши. На него пришло очень
много публики. Один из наших лучших концертов. На Какрафуне.
Пятьсот семьдесят шесть тысяч и два миллиона лет тому назад. Вы
будете выступали на этом концерте.
Вилка снова поднялась в воздух, подвигалась из стороны в
сторону, словно отклоняя предложение телохранителя, и снова
упала.
-- Да ладно вам, -- сказал телохранитель, -- это будет
было просто замечательно. Все торчали. -- Его небрежность в
обращении с глаголами вызвала бы у д-ра Дана Стритменшенера
сердечный приступ, а то и инфаркт.
-- Когда черный корабль врезается в солнце, они просто
визжат от восторга, а тот, что мы приготовили для этого
концерта -- просто красавец. Будет просто жаль смотреть, как он
сгорит. Когда мы спустимся, я запущу автопилот, а мы уедем на
вашей машине. Хорошо?
Вилка снова звякнула, один раз, что означало "да", и бокал
с вином сверхъестественным образом опустел.
Телохранитель вывез каталку с телом Дезиато из Ресторана.
-- А сейчас, -- кричал Макс со сцены, -- тот момент,
которого мы все ждем! -- Он воздел руки к небу. Оркестр позади
захлебнулся в барабанной дроби и трелях синтезаторов. Макс уже
пытался доказать им, что этого делать не надо, но они заявляли,
что раз это есть в контракте, они будут строго его
придерживаться. Этим придется заняться его импрессарио, подумал
Макс.
-- Небеса закипают! -- кричал он. -- Все сущее исчезает в
ревущем водовороте! Через двадцать секунд вся Вселенная
перестанет существовать! Да прольется на нас свет
бесконечности!
В зал ворвался свет мириадов гибнущих звезд -- и в этот
момент послышался негромкий звук трубы. Макс в ярости обернулся
к оркестру, но музыканты сидели смирно, и ни у одного из них не
было в руках трубы. Вдруг на сцене рядом с ним появилось
небольшое облачко дыма, и стало расти. К звуку трубы
присоединились звуки еще нескольких труб. Макс давал это
представление уже более пятисот раз, и ничего подобного до сих
пор не случалось. Он испуганно отошел от облачка, и вдруг оно
уплотнилось и превратилось в фигуру древнего старца, бородатого
и одетого в хитон, испускающий яркий свет. Его глаза светились,
словно звезды, и на голове у него была золотая корона.
-- Что это? -- прошептал Макс. Ему мешала отвисшая нижняя
челюсть.
Каменнолицые приверженцы церкви Второго Пришествия
Великого Пророка Зарквона вскочили, и принялись распевать
приветственные гимны.
Макс заморгал. Он простер руки над публикой.
-- Аплодисменты, дамы и господа! -- вскричал он. --
Поприветствуем Великого Пророка Зарквона! Он пришел! Зарквон
вернулся!
Разразились громоподобные аплодисменты, и Макс через всю
сцену подошел к Пророку, и отдал ему микрофон.
Зарквон кашлянул. Он, прищурившись, осмотрел зал. Его
звездные глаза неуверенно взглянули на микрофон, который он
неловко сжал в кулаке.
-- Э... -- сказал он. -- Привет. Э-э... извините, я
немного опоздал. Так чертовски неудачно получилось, все вдруг в
самый последний момент...
Он занервничал, видя, что все восторженно ожидают его
речи. Он опять откашлялся.
-- Э... у нас есть немного времени? -- спросил он. -- Я
только хочу...
И тут наступил конец Вселенной.
|
|
| |
|
|
| 16.09.07 20:58 |
Darren Hayes | Глава 19 |
ru |
Одной из причин, благодаря которым абсолютная
замечательная книга, Галактический Путеводитель для
Путешествующих Автостопом, стала бестселлером, является то,
что, помимо ее сравнительно низкой цены и слов НЕ
ПАНИКУЙ, напечатанных на обложке большими веселыми буквами,
у нее еще есть обширный и местами достаточно точный указатель.
Посмотрев в него, можно легко найти, что, к примеру, сведения
по экономической географии Вселенной сосредоточены, в основном,
на страницах с девятьсот тридцать восемь тысяч триста двадцать
четвертой по девятьсот тридцать восемь тысяч триста двадцать
шестую. Упрощенный стиль, которым изложены эти сведения,
объясняется отчасти тем, что редактор не успел сдать материалы
в срок, и просто списал их с пакетика из-под готового завтрака,
чуть-чуть переделал второпях, и добавил парочку сносок, чтобы
избежать судебного преследования согласно невообразимо
ухищренному галактическому законодательству о защите авторских
прав.
Интересно отметить, что чуть позже более находчивый
редактор послал Путеводитель назад во времени с помощью
темпорального завихрения, а потом возбудил иск против компании,
производящей эти готовые завтраки за нарушение галактического
законодательства о защите авторских прав.
Вот пример:
Вселенная -- несколько полезных фактов.
@Item = 1. Площадь: Бесконечная. Галактический
Путеводитель для Путешествующих Автостопом предлагает для
понятия "бесконечность" следующее определение:
Бесконечный значит больший, чем что бы то ни было, и еще
чуть-чуть больше. И даже еще намного больше, на самом деле,
умопомрачительно огромный, абсолютно сногсшибающих размеров,
"ну это вообще..." -- вот какой. Бесконечный значит
настолько большой, что, по сравнению с ним, даже бескрайний
кажется козявкой. Великанский помножить на колоссальный
помножить на ошеломляюще гигантский -- вот примерно то, что мы
пытаемся здесь объяснить.
@Item = 2. Импорт: Нет. Невозможно
импортировать что-то в район с бесконечной площадью, поскольку
за его пределами просто нет ничего, откуда можно что-то
импортировать.
@item = 3. Экспорт: Нет. Смотри Импорт.
@item = 4. Население: Нет. Как известно,
существует бесконечно много планет, просто потому, что в
бесконечном пространстве им всем хватает места. Однако не все
из них населены. Следовательно, должно существовать конечное
число населенных планет. Любое конечное число, поделенное на
бесконечность, стремится к нулю так быстро, что результат
просто невозможно заметить, так что в среднем население
населенной планеты в этой Вселенной, можно сказать, равно нулю.
Отсюда следует, что население всей Вселенной тоже равно нулю, а
те, кто встречается вам время от времени -- только продукт
вашего больного воображения.
@item = 5. Денежная единица: Нет. Вообще
говоря, во вселенной есть три свободно конвертируемые денежные
единицы, но они не считаются. Курс альтаирского доллара только
что упал ниже нуля, флайнианская буса камешков обменивается
только на другую флайнианскую бусу камешков, а с тригантским пу
-- совсем особый разговор. Его обменный курс -- восемь нинги за
один пу -- достаточно прост, но, поскольку один нинги -- это
треугольная резиновая монета с длиной стороны десять тысяч
двести километров, никому еще не удалось собрать достаточно
нинги, чтобы обменять их на один пу. Нинги же к свободно
конвертируемой валюте не относятся, потому что Галактибанк
отказывается связываться с разменной монетой. Исходя из этого,
легко доказать, что Галактибанк -- тоже продукт больного
воображения.
@item = 6. Искусство: Нет. Цель искусства:
отражать все сущее, а такого большого зеркала просто не найдешь
-- см. пункт 1.
@item = 7. Секс: Нет. Ну, на самом-то деле
есть, и его даже слишком много, в основном из-за отсутствия
денег, торговли, банков, искусства, и всего остального, чем
могло бы заняться несуществующее население Вселенной. Однако
мы не будем здесь долго об этом распространяться, потому что
эта проблема неимоверно сложна. Более подробно она обсуждается
в Путеводителе в Главах седьмой, девятой, десятой,
одиннадцатой, шестнадцатой, семнадцатой, девятнадцатой, с
двадцать первой по восемьдесят четвертую включительно, да и,
пожалуй, в большинстве остальных глав.
|
|
| |
|
|
| 16.09.07 20:58 |
Darren Hayes | Глава 20 |
ru |
Ресторан продолжал существовать, а Вселенная -- нет.
Темпоральные релястатические поля защищали его и удерживали в
пустоте, которая не была даже вакуумом, она была просто ничем
-- в ней не было ничего, что можно было бы хотя бы назвать
вакуумом.
Купол снова стал непрозрачным, представление закончилось,
гости разъезжались, Зарквон исчез вместе с остальной Вселенной,
Турбины Времени готовились снова перебросить Ресторан назад,
для дневного представления, и Макс Квордлиплен вернулся в свою
гримерную, и пытался дозвониться до своего импрессарио по
хронофону.
В гараже неподвижно и безмолвно стоял черный корабль.
Двери лифта открылись, и появился покойный мистер Жармрак
Дезиато на коляске, которую толкал телохранитель.
Они спустились к лимураблю. Как только они приблизились,
люк открылся, оттуда выдвинулась лесенка, захватила ступицы
коляски, и втянула ее внутрь. Телохранитель вошел следом, и,
убедившись, что тело его хозяина надежно подсоединено к системе
смертеобеспечения, направился в маленькую рубку. Там он включил
дистанционное управление автопилотом черного корабля, задал ему
направление и включил двигатели, чем вызвал огромное облегчение
у Зафода Библброкса, который пытался сделать это вот уже десять
минут.
Черный корабль плавно снялся со своего места, развернулся,
и скользнул по центральному проходу. Вылетев из гаража, он
разогнался, вошел в поле темпорального запуска, и начал длинное
путешествие обратно в отдаленное прошлое.
В обеденном меню Ресторана процитированы, с разрешения
редакции, несколько строк из Галактического Путеводителя для
Путешествующих Автостопом. Там говорится:
История любой крупной галактической цивилизации
проходит три резко отличных фазы: фазы Выживания, Вопроса и
Искушенности, известных также под названиями Что-, Зачем-, и
Где-фаз.
К примеру, первая фаза определяется вопросом Что мы
будем есть?, вторая -- Зачем мы едим?, а третья --
Где мы сегодня поужинаем?
Далее в меню предлагается Маккосмикс, Ресторан "Конец
Вселенной", как вполне подходящий ответ на третий вопрос.
Что не упомянуто в меню, так это то, что хотя большим
цивилизациям требуется много тысяч лет, чтобы пройти Что-,
Зачем-- и Где-фазы, небольшие социальные группы в условиях
сильного стресса могут пройти их с необычайной быстротой.
-- Что происходит? -- спросил Артур.
-- Кто бы знал, -- ответил Форд.
-- Зачем мы сюда влезли? -- спросила Триллиан.
-- Дурацкий вопрос, -- фыркнул Зафод.
-- Где здесь туалет? -- спросил Артур.
-- Заткнись, -- сказали Зафод Библброкс и Форд Префект.
-- Понятно, -- сказал Артур, не обратив внимания на их
просьбу, -- вы хотите сказать, что ситуацию контролируем не мы.
Корабль трясся и раскачивался, возможно, потому, что Форд
и Зафод пытались взять управление в свои руки. Двигатели
завывали, словно дети в магазине.
-- Что меня сводит с ума, так это дикий цвет, -- сказал
Зафод, чья влюбленность в корабль длилась ровно три минуты. --
Нажимаешь черную кнопку с черной надписью на черном фоне, и
загорается черный огонек, чтобы показать, что ты ее нажал. Это
что -- космический суперкатафалк?
Стены рубки тоже были черные, потолок был черный, сиденья
-- довольно грубые сиденья, потому что этот корабль не
предназначался для удобства команды -- тоже были черные, пульт
управления был черный, кнопки и тумблеры были черные, винтики,
которыми они крепились на пульте, были черные, тонкий
нейлоновый ковер на полу был черный, а когда они отогнули
уголок ковра, они убедились, что поролон с обратной стороны
тоже был абсолютно черный.
-- Может быть, глаза у его конструктора видят в другой
части спектра, -- сказала Триллиан.
-- Или ему просто не хватило воображения, -- пробормотал
Артур.
-- Возможно, -- сказал Марвин, -- он был в глубокой
депрессии.
На самом деле, хотя они могли и не знать этого, черный
цвет был выбран, чтобы гармонировать с плачевным и оплакиваемым
финансовым положением владельца.
Корабль особенно болезненно дернулся.
-- Поосторожнее, -- взмолился Артур. -- Мне плохо!
-- И будет плохо еще пятьсот семьдесят шесть тысяч
миллионов лет, -- заявил Форд.
-- Спасибо, -- сказал Артур. -- Меня сейчас стошнит!
-- Ради бога, -- сказал Зафод. -- Хоть какое-то яркое
пятно.
-- Это что, светская послеобеденная беседа? -- огрызнулся
Артур.
Зафод оставил у пульта Форда, и схватил Артура за ворот.
-- Слушай, землянин, -- разъяренно завопил он, -- у тебя
есть свое дело, забыл? Вопрос к Главному Ответу!
-- Что, опять? Я думал, мы с этим покончили!
-- Только не я, малыш. Мыши правильно сказали, есть места,
где за него отвалят кучу денег. А ты его держишь при себе без
дела!
-- Да, но...
-- К черту но! Подумай об этом. Смысл Жизни! У нас, можно
сказать, почти в руках штука, с которой мы к любому козлу во
Вселенной можем подступиться за выкупом, и не вздумай ее
потерять! А то я себе должен кучу денег. Артур глубоко и без
всякого энтузиазма вздохнул.
-- Ладно, -- сказал он, -- и с чего же начнем? Откуда я
знаю? Говорят, что Главный Вопрос, или что-то там такое --
Сорок Два. Откуда мне знать вопрос? Он может быть какой угодно.
Например, сколько будет шестью семь?
Зафод пристально глядел на него. Через секунду его глаза
радостно сверкнули.
-- Сорок Два! -- завопил он.
Артур вытер пот со лба.
-- Ну да, -- терпеливо сказал он. -- Я знаю.
Глаза Зафода мигом потухли.
-- Я просто хочу сказать, что вопрос может быть любым, --
сказал Артур, -- и я представить себе не могу, почему я должен
его знать.
-- Потому что, -- сквозь зубы прошипел Зафод, -- ты был
там, когда из твоей планеты сделали большой фейерверк.
-- У нас на Земле есть одна вещь... -- начал Артур.
-- Была, -- поправил его Зафод.
-- ...именуемая "тактичность". А, ладно. Я просто не знаю,
и все.
По кабине вдруг пополз низкий глухой голос.
-- Я знаю, -- сказал Марвин.
Форд повернулся к нему, забыв про кнопки, с которыми он
все еще сражался, уже потеряв всякую надежду на победу.
-- Не лезь, Марвин, -- предупредил он. -- Железякам в этот
разговор лучше не вмешиваться.
-- Я могу прочесть этот вопрос в линиях биоритмов его
мозга, -- заявил Марвин, -- но мне не кажется, что вам будет
интересно его узнать.
-- Ты хочешь сказать, -- спросил Артур, -- что можешь
читать мои мысли?
-- Да, -- сказал Марвин.
Артур был поражен.
-- Ну и...
-- Меня удивляет, как мало их нужно для твоей нормальной
жизнедеятельности.
-- А, -- сказал Артур. -- Это оскорбление?
-- Да, -- ответил Марвин.
-- Не обращай на него внимания, -- сказал Зафод. -- Он
выпендривается.
-- Выпендриваюсь? -- Марвин изобразил что-то вроде пародии
на крайнее удивление. -- К чему мне выпендриваться? Жизнь и так
достаточно тяжела, чтобы тратить на это время.
-- Марвин, -- сказала Триллиан тем нежным, добрым голосом,
которым только она могла говорить с этим убогим созданием, --
если ты все это время знал вопрос, почему ты нам не сказал?
Марвин снова изобразил пародию на изумление, и повернулся
к ней.
-- А вы не просили, -- сказал он.
-- Хорошо, железная голова, теперь мы тебя просим, --
сказал Форд.
В этот момент корабль вдруг перестал раскачиваться и
трястись, звук двигателя стал тише и гораздо ровнее.
-- Форд, -- сказал Зафод, -- тебе что, удалось разобраться
с управлением?
-- Нет, -- ответил Форд. -- Я просто перестал с ним
разбираться. Я так думаю, что нам придется лететь с этим
кораблем, и постараться унести с него ноги при первой
возможности.
-- Точно, -- сказал Зафод.
-- Я же говорил, что вам будет неинтересно, -- заметил
Марвин, скорчился в углу и отключился.
-- Проблема только в том, -- добавил Форд, -- что меня
беспокоят показания единственного прибора на этом корабле, на
котором я хоть что-то могу разобрать. Если это то, чем он мне
кажется, и если он показывает то, что, как мне кажется, он
показывает, то мы уже залетели слишком далеко в прошлое. Может
быть, уже на два миллиона лет до нашего времени.
Зафод пожал плечами.
-- Время -- просто красивое слово, -- сказал он.
-- Интересно, а чей все-таки это корабль? -- спросил
Артур.
-- Мой, -- ответил Зафод.
-- Нет. На самом деле чей?
-- На самом деле мой, -- настаивал Зафод. -- Смотри:
собственность -- кража, верно? Значит, кража -- собственность.
Следовательно, корабль мой, правильно?
-- Скажи это кораблю, -- сказал Артур.
Зафод вразвалочку подошел к пульту.
-- Эй, корабль, -- начал он, и стукнул по пульту кулаком,
-- с тобой говорит твой новый хозяин...
Продолжить он не смог. Одновременно произошло сразу
несколько вещей.
Корабль вывалился из режима путешествия во времени, и
появился в обычном пространстве.
Зажглись все индикаторы на пульте, выключенные на время
путешествия во времени.
Главный обзорный экран над пультом тоже зажегся, и на нем
появились звезды, и одна очень большая звезда прямо по курсу.
Однако ни одна из этих вещей не была причиной того, что
Зафод в этот самый момент вдруг полетел в дальний угол кабины
вместе со всеми остальными.
Причиной тому был громодобный звук, внезапно вырвавшийся
из колонок по бокам обзорного экрана.
|
|
| |
|
|
| 16.09.07 20:57 |
Darren Hayes | Глава 21 |
ru |
На поверхности выжженной солнцем красной планеты Какрафун,
в самом центре огромной Рудлитской пустыни, звукооператоры
проверяли усилительные системы.
Следует сразу объяснить, что это усилительные системы были
в центре пустыни, а не звукооператоры. Звукооператоры спокойно
работали, чувствуя себя в полной безопасности на гигантском
космическом микшерском пульте, который висел на орбите примерно
в шестистах километров над планетой, и звук они пробовали
оттуда. Никто в радиусе пяти километров от колонок не выжил бы
во время настройки.
Если бы Артур Дент находился в радиусе пяти километров от
колонок, ему в голову, возможно, пришла бы радостная мысль, что
они формой и размерами очень напоминают Манхэттен. Нейтронные
динамики громоздились один на другой, заслоняя небо, а под ними
низко урчали плутониевые реакторы, и сейсмоусилители.
Еще ниже, под землей, в бетонном бункере, находились
инструменты, на которых музыканты будут играть со своего
корабля: концертный фотонный сигитар, бас-детонатор, и ударная
установка "Мегатрах".
Шуму хватит на всех.
На борту гигантского корабля царила деловая неразбериха.
Корабль Жармрака Дезиато казался с ним рядом песчинкой.
Оплакиваемый лидер группы прибыл, и сейчас его везли на встречу
с медиумом, который будет преобразовывать его спиритические
позывы в пассажи сигитара.
У соседней двери стояли врач, философ-логик, и ихтиолог.
Их за невиданную сумму привезли с Максимегалона, чтобы они
попытались уговорить вокалиста выступить. Вокалист заперся в
ванной, прихватив с собой пригоршню таблеток, и отказывался
выходить, пока ему убедительно не докажут, что он не рыбка.
Бас-гитарист занимался тем, что расстреливал из автомата стены
своей каюты, а барабанщика вообще не могли найти.
Лихорадочные поиски привели к тому, что его обнаружили на
пляже Сантрагинуса V за сотню световых лет от Какрафуна, где,
как он объяснил, он уже полчаса был вполне счастлив, и только
что нашел маленький камешек, с которым собирается подружиться.
Импрессарио "Зоны Бедствия" испытал неимоверное
облегчение. Это значило, что уже семнадцатый концерт за эти
гастроли пойдет под фонограмму, и, следовательно, ритм
цимбаллистических тарелок не будет сбиваться.
Суб-эфир был переполнен разговорами операторов,
проверяющих каналы усилителей, и все это передавалось в рубку
черного корабля.
Его оглушенные пассажиры лежали у задней стены, и
ошеломленно слушали то, что орали динамики у экрана.
-- Отлично, девятый канал в норме, -- сказал невидимый
оператор. -- Проверяю пятнадцатый...
И снова раздался неимоверный грохот.
-- Пятнадцатый канал -- отлично...
Послышался другой голос.
-- Черный корабль выведен на исходную позицию. Смотрится
круто. А будет еще лучше, когда он врежется в эту звездочку.
Сценический компьютер включили?
-- Включили, -- ответил сценический компьютер.
-- Берешь на себя управление черным кораблем.
-- Черный корабль выведен на исходную позицию, курс задан,
ожидаю дальнейших инструкций.
-- Проверяю канал двадцать.
Зафод ринулся через рубку, и успел сбить настройку
приемника прежде, чем их оглушил очередной взрыв. Он стоял и
крупно дрожал.
-- Что значит, -- спокойным голосом спросила Триллиан, --
"врежется в эту звездочку"?
-- Это значит, -- сказал Марвин, -- что корабль врежется в
звездочку. В звездочку... Врежется. Очень просто. Чего вы еще
хотите, если вы угнали бутафорский корабль Жармрака Дезиато?
-- Откуда ты знаешь... -- начал Зафод голосом, от которого
похолодела бы даже вегианская снежная ящерица, -- что это
бутафорский корабль Жармрака Дезиато?
-- Знаю, -- сказал Марвин. -- Я его ставил на место.
-- Тогда... почему... ты... не сказал... нам... об этом!
-- Вы же говорили, что вам хочется развлечений,
приключений и всего такого.
-- Ужасно, -- проговорил Артур без всякой надобности.
-- Вот и я тоже так сказал, -- заметил Марвин.
На другой частоте шел репортаж о концерте.
-- ...сегодня прекрасная погода для концерта. Я стою
перед сценой, -- нагло врал репортер, -- в центре
Рудлитской пустыни, и с помощью гипербинокулярных очков с
трудом могу разглядеть огромную толпу слушателей на горизонте
со всех сторон. Как раз позади меня, словно утес, поднимается в
небо басовая колонка, и над головой светит солнце, и не знает,
что собираются с ним сделать. Партия "зеленых" знает, что
собираются с ним сделать, и они заявляют, что сегодняшний
концерт якобы вызовет землетрясения, цунами, ураганы,
непоправимые изменения в атмосфере, и все такое прочее, о чем
обычно заявляет партия "зеленых".
Но мне только что сообщили, что представитель группы
"Зона Бедствия" встретился сегодня утром с партией "зеленых", и
всех их перестрелял, так что ничто теперь не может
остановить...
Зафод выключил приемник. Он повернулся к Форду.
-- Знаешь, о чем я думаю? -- спросил он.
-- Думаю, да, -- ответил Форд.
-- Скажи, а что ты думаешь, что я думаю?
-- Я думаю, что ты думаешь, что нам самое время смыться с
этого корабля.
-- Я думаю, что ты прав, -- сказал Зафод.
-- И я думаю, что ты прав, -- сказал Форд.
-- А как? -- спросил Артур.
-- Тихо, -- сказали Форд и Зафод, -- мы думаем.
-- Ясно, -- сказал Артур. -- Значит, мы погибнем.
-- Слушай, прекрати, а? -- попросил Форд.
Здесь стоит напомнить, что Форд, первый раз повстречавшись
с людьми, выдвинул теорию, чтобы объяснить их забавную привычку
постоянно говорить и повторять самые-самые очевидные вещи, типа
"Прекрасная погода", или "Как ты вырос", или "Ясно. Значит, мы
погибнем".
Сначала он решил, что если люди не будут упражнять губы, у
них зарастут рты.
Понаблюдав за ними несколько месяцев, он выдвинул вторую
теорию: "Если люди не будут упражнять губы, у них начнут
работать мозги".
На самом деле, вторая теория более верна для белцеребонцев
с Какрафуна.
Белцеребонцы постоянно вызывали комплекс неполноценности у
соседних народов, поскольку были не только одним из самых
просвещенных и гармоничных народов в Галактике, но еще и одним
из самых тихих.
В наказание за такое поведение, которое все посчитали
нагло самоуверенным и провокационным, Галактический Трибунал
приговорил их к заражению самой жестокой из всех социальных
болезней -- телепатии. В результате, чтобы предотвратить
разглашение любой мысли, которая появлялась у них в голове, во
всеуслышание в радиусе пяти миль, им приходилось постоянно и
очень громко говорить о погоде, болях в пояснице, вчерашнем
матче, и о том, каким шумным местом вдруг стал Какрафун.
Другим способом для достижения той же цели может быть
посещение концерта "Зоны Бедствия".
Концерт должен был вот-вот начаться.
Корабль должен был начать свой последний путь еще до
начала концерта, чтобы врезаться в солнце за шесть минут
тридцать семь секунд до кульминации той песни, которую
сопровождал своей гибелью, чтобы свет вспышки успел на Какруфун
вовремя.
Он уже минут пять двигался навстречу своей гибели к тому
времени, когда Форд Префект завершил обход остальных помещений
бутафорского корабля, и ворвался обратно в рубку.
На экране угрожающе росло солнце Какрафуна -- сияющий,
раскаленный добела водородный ад -- а корабль летел ему
навстречу, и не обращал ни малейшего внимания на то, как Зафод
молотит по пульту. Артур и Триллиан смотрели на экран примерно
таким же остекленевшим взором, как кролик на ночном шоссе
смотрит на приближающиеся фары, считая, что единственный способ
иметь с ними дело -- это сыграть в гляделки и выиграть.
Зафод оглянулся. В глазах его было безумие.
-- Форд, -- крикнул он. -- Сколько здесь спасательных
капсул?
-- Ни одной, -- ответил Форд.
Зафод начал заикаться.
-- Ты считал?
-- Два раза, -- сказал Форд. -- А тебе удалось связаться с
операторами?
-- Как же, -- сказал Зафод. -- Я сказал им, что здесь
толпа народа, а они попросили передать всем привет.
Глаза Форда полезли на лоб.
-- А ты сказал им, кто ты такой?
-- Конечно. Они заявили, что это большая честь. И еще
добавили что-то про счет в ресторане, и про полицию.
Форд грубо оттолкнул Артура, и склонился над пультом.
-- Неужели здесь ничего не работает?
-- Все отключено.
-- Разбей автопилот.
-- Ты его найди сначала. Ничего не действует.
Наступила холодная тишина.
Артур бродил вдоль задней стены. Вдруг он остановился.
-- Кстати, а что значит "телепортация"? -- спросил он.
Ему никто не ответил.
Потом все медленно повернулись в его сторону.
-- Конечно, сейчас не время для лекций, -- сказал Артур,
-- но я помню, ты однажды говорил это слово, и оно мне сейчас
вспомнилось...
-- Где написано "телепортация"? -- ровным голосом спросил
Форд.
-- Вот тут, -- ответил Артур, указывая на небольшую дверь
в задней стене рубки, -- Как раз под словами "Система
экстренной" и над "не работает".
Форд метнулся через рубку к двери, на которую указывал
Артур, и принялся яростно нажимать на маленькую черную кнопку
рядом.
Дверь открылась, и все увидели кабинку, похожую на
общественный душ, который вдруг нашел себе новое призвание в
жизни, и нанялся складом к электрику. С потолка свисали обрывки
проводов, на полу валялись горы забытых запчастей, а адресная
панель вывалилась из своего гнезда, в котором должна была быть
намертво закреплена.
Младший бухгалтер "Зоны Бедствия", инспектируя верфь, на
которой строился корабль, потребовал у прораба ответа, какого
черта такое дорогостоящее оборудование, как экстренная система
телепортации, устанавливается на корабле, предназначенном для
единственного полета, к тому же без экипажа. Прораб объяснил,
что систему телепортации удалось приобрести на десять процентов
дешевле, а бухгалтер объяснил, что это не является веской
причиной; прораб объяснил, что это самая лучшая, самая мощная,
и самая современная система телепортации, которую можно купить
за деньги, а бухгалтер объяснил, что ее, возможно, и не стоило
покупать; прораб объяснил, что людям все равно придется входить
в корабль и выходить из корабля, а бухгалтер объяснил, что
корабль оснащен прекрасно работающим входным люком; прораб
объяснил, что бухгалтер может закончить инспекцию, и вернуться
в то место, откуда он явился, а бухгалтер объяснил прорабу, что
предмет, который с большой скоростью приближается к прорабу
слева -- не что иное, как хорошо натренированный кулак. После
того, как вопрос стал ясен обеим сторонам, работу над системой
телепортации прекратили, а ее стоимость включили в счет-фактуру
в статью "Расходы на покраску", проставив сумму в пять раз
больше.
-- Козлы, -- бормотал Зафод, пытаясь вместе с Фордом
разобраться в путанице проводов.
Через минуту-другую Форд сказал, чтобы все отошли
подальше, вытащил из кармана монетку, и бросил ее в щель рядом
с адресной панелью. Что-то щелкнуло, мигнул индикатор, и монета
исчезла.
-- Эта часть работает, -- сказал Форд. -- Однако системы
наведения нет. Телепортация без системы наведения может
забросить... да куда угодно!
Солнце Какрафуна стало еще больше.
-- Какая разница, -- сказал Зафод. -- Хуже не будет.
-- И еще, -- сказал Форд, -- нет автозапуска. Мы не можем
отправиться все. Кому-то придется остаться, чтобы нажать на
кнопку.
На мрачную тишину уже не оставалось времени. Солнце росло
на глазах.
-- Эй, Марвин, -- вдруг весело завопил Зафод, -- ну как
твои дела?
-- Благодарю вас, очень плохо, -- отозвался Марвин.
Немного погодя, концерт на Какрафуне вдруг завершился
преждевременной кульминацией.
Черный корабль со своим единственным несчастным пассажиром
согласно расписанию погрузился в раскаленное звездное горнило.
Мощные протуберанцы поднялись с поверхности какрафунского
солнца, и поднялись в космос на миллионы километров, и
подхватили -- а некоторые поглотили -- любителей кататься на
вспышках, которые вились поблизости в радостном ожидании.
За секунду до того, как яростный свет пролился на
Какрафун, пустыня, сотрясаемая грохотом лучшей композиции "Зоны
Бедствия", треснула. Полноводная, до того момента никому не
известная, подземная река рванулась на поверхность,
подстегиваемая извержением миллионов тонн кипящей лавы, которая
изверглась тягучим гейзером высотой в несколько сот метров, и
мгновенно испарила всю воду как на поверхности, так и под ней,
результатом чего стал взрыв, донесшийся до другой стороны
Какрафуна и обратно.
Те -- весьма немногие -- кто видел это и выжил, уверяют,
что чуть ли не сто тысяч квадратных километров пустыни взлетело
в воздух, словно блин в километр толщиной, перевернулось, и
упало обратно. В этот самый момент излучение вспышек пробилось
через тучи испарившейся воды и излилось на землю.
Годом позже сто тысяч квадратных километров пустыни
поросли огромными цветами. Состав атмосферы слегка изменился.
Солнце не так пекло летом, мороз не так досаждал зимой,
приятный дождичек шел гораздо чаще, и постепенно пустынный
Какрафун стал настоящим раем. Даже телепатические способности
-- проклятье обитателей планеты -- навсегда исчезли вследствие
этой катастрофы.
Представитель "Зоны Бедствия" по связям с прессой -- тот
самый, который перестрелял всех "зеленых" -- по слухам, заявил,
что это было "крутое шоу".
Многие восторженно говорили о целительной силе музыки.
Несколько скептически настроенных ученых внимательнее изучили
доступные данные, и заявили, что они обнаружили слабые следы
мощного искусственно созданного поля невероятности в
близлежащем районе космоса.
|
|
| |
|
|
| 16.09.07 20:56 |
Darren Hayes | Глава 22 |
ru |
Артур проснулся и сразу пожалел об этом. У него и раньше
были похмелья, но такого не было ни разу. То есть это было
что-то великое, нечто безусловно Абсолютное. Телепортация,
подумал он, это, конечно, хорошо, но, как правильно заметил
Форд, слишком похоже на крупную пьянку.
Поскольку в данный момент он не был способен шевельнуть ни
рукой, ни ногой из-за тупой пульсирующей головной боли, он
решил не вставать, а подумать лежа. Вот ведь в чем беда со
средствами передвижения, думал он, -- они просто не стоят тех
усилий, которые нужно затратить, чтобы заставить их работать.
На Земле -- пока ее еще не снесли, чтобы построить новую
гиперпространственную ветку -- была проблема с машинами.
Столько усилий шло на то, чтобы извлечь миллионы тонн густой
черной жидкости из-под земли, где она была надежно спрятана во
избежание всяких неприятностей, превратить ее в мазут и залить
им всю округу, превратить ее в дым и сделать воздух почти
непригодным для дыхания, и вылить остатки в море, что они не
стоили того, что стало легко и быстро добираться из одного
места в другое -- особенно когда, добравшись туда, вы видели,
что не стоило уезжать оттуда, чтобы убедиться, что здесь все
очень похоже на то место, откуда вы уехали, то есть земля
залита мазутом, в воздуха полно дыма, а в море мало рыбы.
А телепортация? Способ передвижения, который заключается в
том, что вас разбирают на атомы, швыряют их через суб-эфир, а
потом снова собирают ваши разрозненные частички, как раз когда
они впервые за долгие годы почувствовали вкус свободы, нельзя
назвать большим достижением.
У многих уже появлялись такие мысли задолго до Артура
Дента. Некоторые даже воплощали их в песнях и стихах. Вот одна
из таких песен, которую часто поют на огромных демонстрациях
перед главным зданием завода по производству систем
телепортации корпорации Сириус Кибернетикс на Счастливом Мыре
III:
Альдебаран -- не мир, а рай, Там весело живут. На
Бетельгейзе девушки С ума тебя сведут. Что хочешь, то и
сделают, И денег не возьмут, Мне говорят: "Поехали!", Но я
останусь тут.
Потому что: Я не хочу разбираться на части, Чтобы
добраться куда-то еще. А если потом перепутают части, Кто будет
оплачивать счет?
На Сириусе золото На дереве растет. Я слышал, что на
Джаглан Бете Пьян всегда народ. Я б с радостью поехал, Меня
давно там ждут. Меня -- не кучку атомов! И я останусь тут.
Потому что: Я не хочу разбираться на части, Я не совсем
еще спятил, друзья! Ведь если потом перепутают части, Я уже
буду не я!
... и так далее. Есть еще одна часто исполняемая песня, но
она намного короче:
Домой мы телепнулись: И я, и Джон, и Джой. Он сердцем
завладел ее, А я -- ее ногой.
Артур почувствовал, что боль уходит, хотя голова все еще
была чугунно тяжелой. Кроме того, в ней раздавалось какой-то
глухой тяжелый топот. Медленно, осторожно, он поднялся на ноги.
-- Ты слышишь глухой тяжелый топот? -- спросил Форд
Префект.
Артур обернулся, и увидел Форда, который, шатаясь,
появился из-за угла. Лицо Форда опухло, глаза были красные --
Артуру не захотелось спрашивать, как выглядит он сам.
-- Где мы? -- спросил он вместо этого.
Форд огляделся. Они стояли в длинном коридоре. Одна его
стена была стальная, и выкрашена в тошнотворный светло-зеленый
цвет, каким красят стены в школах, больницах, и сумасшедших
домах, чтобы вызвать у тех, кто смотрит на эти стены,
подавленное настроение. Невысоко над их головами она изгибалась
и соединялась с другой стеной, почему-то завешенной
темно-коричневой дерюгой. Пол был покрыт темно-зеленым ковром
из ребристой резины.
Форд подошел к очень толстой и темной полупрозрачной
панели в зеленой стене. Хотя она была в ладонь толщиной, ему
удалось разглядеть за ней неяркие точки далеких звезд.
-- Я думаю, мы на каком-нибудь корабле, -- предположил он.
Снова послышалось глухой тяжелый топот.
-- Триллиан? -- позвал Артур. -- Зафод!
Форд пожал плечами.
-- Их здесь нет, -- сказал он. -- Я уже искал.
Телепортация без системы наведения могла забросить их куда
угодно и на какое угодно расстояние. А судя по тому, как я себя
чувствую, нас забросило довольно-таки далеко.
-- А как ты себя чувствуешь?
-- Отвратительно.
-- Ты думаешь, они...
-- Где они, что с ними -- мы этого не знаем и не можем
узнать, и вообще ничего не можем сделать по этому поводу. Делай
как я.
-- То есть?
-- Старайся о них не думать.
Артур обдумал его предложение, повертел его в голове,
нехотя признал, что ничего лучше туда не приходит, и спрятал
мысль о Зафоде и Триллиан подальше. Он вздохнул.
-- Кто-то идет! -- вдруг воскликнул Форд.
-- Где?
-- Да этот топот. Это звук шагов. Прислушайся!
Артур прислушался. Топот доносился издалека, но сказать
точно, с какого расстояния, было невозможно.
-- Пошли, -- резко сказал Форд. Они бросились в разные
сторон.
-- Не туда, -- сказал Форд, -- они идут оттуда.
-- Нет, они идут оттуда, -- показал Артур в другую
сторону.
-- Да нет же...
Они замолчали. Они повернулись и прислушались. И
согласились друг с другом. И снова бросились в разные стороны.
Они начинали паниковать.
Топот приближался с обеих сторон.
В нескольких метрах слева от них начинался другой коридор,
под прямым углом к первому. Они ринулись по этому неимоверно
длинному темному коридору. Артуру показалось, что, по мере
того, как они бегут все дальше и дальше, становится все
холоднее и холоднее. От этого коридора тоже ответвлялись
другие, и каждый обдавал их струей ледяного воздуха, когда они
пробегали мимо.
Они остановились и снова тревожно прислушались. Чем дальше
они бежали, тем громче становился топот.
Они прижались к холодной стене и прислушались изо всех
сил. Холод, темнота, и топот невидимых ног действовал им на
нервы. Форд дрожал, не столько от холода, сколько из-за
вспомнившихся ему историй, которые рассказывала ему его самая
любимая матушка, когда он был еще совсем малышом и едва
доставал макушкой до второго колена арктурского мегакузнечика
-- истории о мертвых кораблях, кораблях привидений, которые без
отдыха дрейфуют в самых темных районах далекого космоса,
населенные демонами или призраками сгинувших экипажей; истории
о неосторожных путешественниках, которые находили такие корабли
и осмеливались войти в них; истории о... -- тут Форду
вспомнилась темная дерюга на стене первого коридора, и он взял
себя в руки. Призраки и демоны могут, конечно, украшать свои
корабли как угодно, подумал он, но можно побиться об заклад на
любую сумму, что украшать их темной дерюгой они не станут. Он
схватил Артура за руку.
-- Пошли обратно, -- твердо сказал он, и они побежали
обратно.
Секундой позже они юркнули, словно пара испуганных ящериц,
в другой коридор, потому что нос к носу столкнулись с хозяевам
тех ног, которые издавали глухой топот.
Выглянув из-за угла, они изумленно взирали, как мимо них,
задыхаясь, медленно пробежали десятка два толстых мужчин и
женщин в спортивных костюмах. Они бежали, отдуваясь и
отфыркиваясь, и эта сцена довела бы любого кардиолога до
сердечного приступа.
Форд посмотрел им вслед.
-- Бег трусцой! -- прошипел он, когда топот затерялся в
лабиринте коридоров.
-- Бег трусцой? -- прошептал Артур Дент.
-- Трусцой, -- сказал Форд, пожав плечами.
Коридор, в котором они спрятались, был непохож на другие.
Он был очень короткий, и оканчивался тяжелой стальной дверью.
Форд осмотрел ее, нашел кнопку, и открыл дверь.
Первое, что бросилось им в глаза, когда они вошли, --
гроб.
А второе -- остальные четыре тысячи девятьсот девяносто
девять гробов.
|
|
| |
|
|
| 16.09.07 20:56 |
Darren Hayes | Глава 23 |
ru |
Зал, в котором они стояли, был темен и огромен. В дальнем
его конце был проход в другой зал, который, казалось, был
обставлен точно так же.
Форд Префект протяжно свистнул, спустился по нескольким
ступенькам и сказал: -- Круто.
-- Что же такого крутого в мертвецах? -- спросил Артур,
которого била мелкая дрожь.
-- Не знаю, -- ответил Форд. -- Надо выяснить.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что это не гробы, а
скорее саркофаги -- в метр высотой, из чего-то очень похожего
на белый мрамор. При самом ближайшем рассмотрении оказалось,
что материал, из которого они были сделаны, на самом деле
только внешне походил на белый мрамор. Крышки были
полупрозрачные, и под ними смутно виднелись черты их покойных
и, предположительно, оплакиваемых владельцев. Они походили на
людей, и по выражению их лиц было ясно видно, что они ушли от
забот и волнений того мира, из которого они ушли. Больше ничего
не было понятно.
По полу между саркофагами полз маслянистый белый газ.
Сначала Артур подумал, что это, возможно, сделано просто для
красоты, но потом почувствовал, что у него страшно замерзли
ноги. Саркофаги тоже были неимоверно холодны на ощупь.
Форд вдруг опустился на колени перед одним из них. Он
вытащил из сумки полотенце и принялся яростно что-то протирать.
-- Смотри, здесь табличка, -- сказал он. -- Она замерзла.
Он тер табличку до тех пор, пока не смог разобрать
значков, выцарапанных на ней. Артуру они показались следами,
какие мог бы оставить большой паук, упившийся тем, чем могут
упиться пауки, но Форд сразу узнал архаичную форму пишемпросто
-- специальной письменности, предназначенной для заполнения
анкет, налоговых деклараций, и заказов по почте.
-- Здесь сказано: Голгафринчам, Ковчег-Флотилия,
Корабль Б, Хранилище Семь, Мастер по санитарной обработке
общественных телефонов, класс второй -- и серийный номер.
-- Мастер по санитарной обработке телефонов? --
переспросил Артур. -- Кому нужен мертвый мастер по санитарной
обработке телефонов?
-- Второго класса.
-- Но что он здесь делает?
-- Почти ничего, -- сказал Форд, и вдруг блеснул той самой
улыбкой, из-за которой люди начинали думать, что он
переигрывает.
Он подошел к другому саркофагу. Поработав полотенцем, он
объявил: -- А это мертвый парикмахер. Ну дела!
В следующем саркофаге отправлялся в последний путь
сотрудник рекламного отдела; дальше лежал продавец подержанных
автомобилей, класс третий.
Небольшой люк в полу привлек внимание Форда, и он
попытался открыть его, отмахиваясь от надоедливого белого газа,
который все время норовил залезть ему в нос.
Артуру пришла в голову мысль.
-- Но если это просто гробы, -- сказал он, -- зачем их
хранят в таком холоде?
-- Или, уж если на то пошло, -- пробормотал Форд, -- зачем
их вообще хранят.
Он с трудом поднял крышку люка. Газ радостно пополз вниз.
-- Кому вообще придет в голову браться за космическую перевозку
пяти тысяч трупов?
-- Десяти тысяч, -- сказал Артур, указывая на проход,
через которую смутно виднелся соседний зал.
Форд сунул голову в люк.
-- Пятнадцати тысяч, -- сказал он, -- там еще столько же.
-- Пятнадцати миллионов, -- послышалось сзади.
-- Это много, -- сказал Форд. -- Слишком много.
-- Медленно повернитесь и поднимите руки. Одно движение, и
я разнесу вас на мелкие-мелкие кусочки.
-- Здравствуйте, -- сказал Форд, медленно повернулся и
поднял руки.
-- Интересно, -- сказал Артур, -- почему нам нигде не
рады?
Тот, кто им был не рад, казался темным силуэтом на фоне
открытой двери, через которую они вошли. Его неприветливость
проявлялась не только в злобном лающем голосе, но и в том, как
точно он нацелил на Форда и Артура свой длинный серебряный
смерть-вужас. У конструкторов этого лазерного ружья, то есть
Смертя и Вужаса, были, очевидно, самые серьезные инструкции.
"Пусть ваше ружье выглядит зловеще," сказали им. "Пусть будет
абсолютно ясно с первого взгляда, что у него есть тот конец, и
не тот конец. Пусть тем, кто окажется не с того конца, будет
сразу абсолютно ясно, что их песенка спета. Если это значит,
что к ружью придется присобачить всякие лишние штучки, шипы,
упоры и так далее, значит, так оно и будет. Оно не должно
висеть над камином, оно должно самым недвусмысленным образом
выражать настроение своего владельца".
Форд и Артур уныло уставились на смерть-вужас.
Его обладатель отошел от двери, и зашел им за спину. Когда
он попал в луч тусклого света, они разглядели, что на нем
черно-золотая форма, пуговицы которой начищены так ярко, что
ночью ослепленный водитель встречной машины раздраженно замигал
бы фарами, чтобы он выключил их.
Он указал на дверь.
-- Вперед, -- сказал он. Тот, у кого есть смерть-вужас, не
обязан заботиться еще и о глаголах. Форд и Артур вышли,
чувствуя, как не тот конец смерть-вужаса вьется в сантиметре от
их лопаток, а еще чуть поодаль солидно плывет созвездие
пуговиц.
Выйдя в главный коридор, они снова столкнулись с группой
бегунов, которые уже успели принять душ и переодеться. Толстяки
едва не сшибли их с ног, и один за другим скрылись в зале, из
которого они только что вышли. Артур повернулся, чтобы
посмотреть, что они собираются там делать.
-- Пошел! -- заорали пуговицы.
Артур пошел.
Форд пожал плечами и тоже пошел.
В зале бегуны открыли свои саркофаги, залезли в них, и
погрузились в лишенный сновидений сон.
|
|
| |
|
|
| 16.09.07 20:55 |
Darren Hayes | Глава 24 |
ru |
-- Э-э, капитан...
-- Да, Номер Первый?
-- Номер Второй прислал рапорточек...
-- О Господи...
Капитан чуть раздраженно посмотрел на бесконечные звездные
просторы. Он удобно сидел под огромным прозрачным куполом, и
вокруг него и над его головой сияли звезды, которые к концу
путешествия значительно поредели. Повернувшись назад и взглянув
поверх своего огромного, длиной не меньше двух миль, корабля,
капитан увидел бы гораздо больше звезд, почти сплошную полосу
света. Это был вид на центр Галактики, от которого они
удалялись уже не первый год со скоростью, которую сейчас он не
помнил точно, но знал, что она очень велика. Она приближалась к
скорости то ли того, то ли этого, а может, была в три раза
больше, чем скорость еще чего-нибудь? Но все равно внушительно.
Он уставился в яркое далекое свечение позади корабля, словно
пытался увидеть там что-то особенное. Он смотрел туда каждые
несколько минут, но так и не мог найти то, что искал. Однако он
не позволял себе предаваться унынию. Ученые особенно
подчеркивали, что все будет просто прекрасно, при условии, что
никто не будет паниковать, а будет просто делать то, что
должен, так, как должен.
Капитан не паниковал. С его точки зрения, все шло просто
замечательно. Он потер плечо большой мыльной мочалкой. И снова
ему показалось, что что-то вызвало у него легкое раздражение. С
чего бы это? Легкое покашливание напомнило ему, что первый
офицер корабля все еще стоит рядом.
Отличный парень, этот Номер Первый. Недалек, конечно, и у
него вечные проблемы с завязыванием шнурков, но все равно из
него получился вполне приличный офицер. Не буду же я
изничтожать человека только за то, что он долго завязывает
шнурки -- сколько бы времени у него это ни отнимало. Не то, что
этот противный Номер Второй, все время марширует взад-вперед,
чистит пуговицы, и каждый час докладывает: "Корабль все еще
движется, капитан". "С курса все еще не сбились, капитан".
"Кислород все еще в норме, капитан". Спокойно обойдемся,
подумал капитан. Ах да, вот в чем причина его раздражения. Он
посмотрел на Номера Первого.
-- Да, капитан, он вопил что-то насчет каких-то
задержанных...
Капитан удивленно поднял брови. Что-то не верится, подумал
он, но зачем же мешать своим офицерам?
-- Что ж, может быть, это доставит ему удовольствие. Ему
всегда хотелось кого-нибудь задержать.
--------------------------------------------------------------
Форд Префект и Артур шли по коридорам корабля. Они
казались бесконечными. Номер Второй топал сзади, и время от
времени рычал что-то насчет "шага влево-шага вправо" и "даже и
не пытайтесь". Казалось, они прошли уже не меньше мили по
коридорам, затянутым коричневой дерюгой. Наконец, они
остановились перед большой стальной дверью, которая открылась,
когда Номер Второй рявкнул на нее.
Они вошли.
На взгляд Артура и Форда, самым замечательным из всего,
что они увидели на мостике, было не тридцатиметровое полушарие
над головами, сквозь которое были видны звезды: тех, кто обедал
в Ресторане "Конец Вселенной", такими чудесами не удивишь. Это
не был и огромный пульт во всю стену, с тысячами кнопок,
тумблеров и индикаторов. Артур считал, что именно так, по
традиции, и должен выглядеть пульт управления космическим
кораблем, а Форд видел такие пульты только в музеях: это
подтвердило его подозрения, что бутафорский корабль "Зоны
Бедствия" забросил их на миллион лет, а то и на два, дальше в
глубины прошлого, чем следовало.
Нет, единственное, что привлекло их внимание, была ванна.
Ванна стояла на двухметровом пьедестале из необработанного
голубого хрусталя, и отличалась чудовищной изысканностью, какую
можно увидеть только в Максимегалонском Музее Больного
Воображения. Водопроводным трубам придали форму виноградных
лоз, и украсили резными золотыми листьями, вместо того, чтобы
вынести их из дома под покровом ночи, и закопать на заброшенном
кладбище; краны были скрыты в скульптурных изображениях, при
виде которых любая химера собора Парижской Богоматери лишилась
бы чувств.
Как средоточию власти, на капитанском мостике космического
корабля этой ванне явно было не место, и Номер Второй
приблизился к ней, презрительной гримасой ясно показывая, что
он это прекрасно понимает.
-- Капитан, сэр! -- заорал он сквозь зубы (не так-то
просто это сделать, но он несколько лет тренировался).
Над краем чудовищной ванны появилось большая добродушная
физиономия, и добродушная, покрытая розовой пеной, рука.
-- А, привет, Номер Второй, -- сказал капитан, и
приветственно помахал мочалкой. -- Как дела?
Номер Второй изобразил превосходную степень команды
"Смирно!".
-- Я доставил задержанных, обнаруженных в холодильном зале
номерь семь, сэр! -- выпалил он.
Форд и Артур смущенно кашлянули.
-- Э-э... привет, -- сказали они.
Капитан лучисто улыбнулся им. Значит, Номер Второй
действительно их задержал. Что ж, молодец, подумал капитан,
приятно видеть человека, который занимается тем, что у него
получается лучше всего.
-- Привет, -- сказал он. -- Извините, что принимаю вас в
таком виде. Решил быстренько принять ванну. Что будете пить?
Номер Первый, посмотрите в холодильнике -- там должен быть
джинст онекам.
-- Слушаюсь, сэр.
Любопытный факт, действительная важность которого до сих
пор точно не установлено -- около 85% всех известных миров в
Галактике, как примитивных, так и высокоразвитых, изобрели
напиток, который называется "джинст онекам", или
"джий`н`сст`онником", или "ДЖ-инзт^онегкм", или любой другой из
тысячи, а может, и больше, вариаций на одну и ту же
фонетическую тему. Сами напитки не имеют между собой ничего
общего. Например, сивольвианский "дчинсто/ньикум" -- обычная
вода, подаваемая подогретой чуть выше комнатной температуры, а
гаргакаканский "цзйинс-т'т-оонькам" одним своим запахом валит с
ног коров в радиусе сотни метров; единственным, что их
объединяет, является факт, что их названия в той или иной
степени звучат одинаково, и то, что они были изобретены и
названы до того, как миры, где они появились, вступили в
контакт с инопланетными цивилизациями.
О чем это говорит? Неизвестно. Этот факт существует сам по
себе. Теоретическая структуральная лингвистика рассматривает
его, как досадное исключение, но он все равно существует.
Старые структуральные лингвисты выходят из себя от ярости,
когда молодые структуральные лингвисты упоминают о нем. Молодые
структуральные лингвисты впадают в восторженное неистовство,
ночи напролет споря об этом, убежденные, что они вот-вот
сделают исключительно важное открытие. В конце концов они
преждевременно становятся старыми структуральными лингвистами,
и выходят из себя от ярости, слушая молодых... и т.д.
Структуральная лингвистика и по сей день остается ареной
ожесточенной борьбы различных школ, и большинство тех, кто ей
занимается всерьез, слишком много времени проводят, пытаясь
утопить свои проблемы в уискисс-одвой.
Номер Второй стоял перед капитанской ванной. Его трясло от
ярости.
-- Вы не будете допрашивать задержанных, сэр? -- взвизгнул
он.
Капитан взглянул на него с выражением добродушного
удивления.
-- Ради всех голгафринчамских богов, объясните мне, зачем
это нужно?
-- Чтобы получить сведения, сэр! Чтобы выяснить, зачем они
пробрались сюда!
-- Да ладно вам, -- сказал капитан. -- Они просто зашли,
чтобы выпить стаканчик, правда ведь?
-- Но сэр, я их задержал! Я должен их допросить!
Капитан, с сомнением выпятив нижнюю губу, посмотрел на
задержанных.
-- Ну что ж, если вы должны... Спросите, что они будут
пить.
Глаза Номера Второго вспыхнули холодным огнем. Он медленно
приблизился к Форду Префекту и Артуру Денту.
-- Ну ты, подонок, -- рявкнул он, -- ты, ублюдок... -- он
ткнул Форду под ребра смерть-вужасом.
-- Полегче, Номер Второй, -- мягко заметил капитан.
-- Что будешь пить!!! -- завопил Номер Второй.
-- Джинст оникам. Мне нравится название, -- быстро ответил
Форд. -- А ты, Артур?
Артур захлопал глазами.
-- Что? А, да, конечно, -- сказал он.
-- Со льдом или без!!! -- заорал Номер Второй.
-- Со льдом, пожалуйста, -- сказал Форд.
-- А лимон??!!
-- Да, пожалуй, -- сказал Форд, -- а еще, у вас есть такие
маленькие печеньица? Ну, знаете, с сыром...
-- Вопросы здесь задаю я!!!!! -- гаркнул Номер
Второй, сотрясаясь от с трудом сдерживаемой злости.
-- Номер Второй... -- негромко сказал капитан.
-- Сэр?
-- Потише, пожалуйста, ладно. Я пытаюсь отдохнуть и
принять ванну.
Глаза Номера Второго сузились, и стали тем, что в
каталогах "Подумайте, Как Вы Выглядите" обозначается термином
"Прищуренные Глаза -- Холодный Взгляд". Такая гримаса,
очевидно, должна означать, что вы пытаетесь произвести на
оппонента впечатление, что вы забыли очки или с трудом боретесь
со сном. Почему это также может производить пугающее
впечатление, остается неразрешенной проблемой.
Он двинулся на капитана, и сжал губы в тонкую жесткую
линию. Опять-таки непонятно, почему это считается угрожающим.
Если, к примеру, вы блуждаете по траальским джунглям, и вдруг
нос к носу сталкиваетесь с печально известным прожорным
заглотозавером, вы очень обрадуетесь, увидев на его морде
тонкую жесткую линию, а не огромную яму с тысячью хватательных
щупалец, как то бывает обычно.
-- Могу ли я напомнить, сэр, -- прошипел Номер Второй, --
что вы сидите в этой ванне уже три года?! -- И, выпустив
свой последний заряд, Номер Второй повернулся на каблуках, и
строевым шагом отошел в угол, где встал боком к зеркалу, и
время от времени бросал на свое отражение довольный взгляд.
Капитан неловко заерзал. Он смущенно улыбнулся Форду
Префекту.
-- Моя работа настолько утомительна, что приходится часто
отдыхать, правда ведь?
Форд медленно опустил руки. Это не вызвало никакой
реакции. Артур тоже опустил руки.
Ступая очень медленно и осторожно, Форд подошел к
пьедесталу. Он похлопал по хрусталю.
-- Красиво, -- солгал он.
Улыбнуться можно? -- подумал он. Очень медленно и
осторожно он улыбнулся. Улыбаться было можно.
-- Э-э... -- сказал он капитану.
-- Да? -- улыбнулся капитан.
-- Можно ли спросить, а чем все-таки вы занимаетесь?
Кто-то похлопал его по плечу. Форд резко обернулся.
Это был первый офицер.
-- Ваш джинст оникам, -- сказал он.
-- А, спасибо, -- сказал Форд. Он взял стакан, и Артур
последовал его примеру. Артур отхлебнул, и с удивлением
обнаружил, что на вкус джинст оникам очень похож на виски с
содовой.
-- Вы понимаете, -- сказал Форд, -- я не мог не заметить
трупы. В холодильнике.
-- Трупы? -- удивленно спросил капитан.
Форд помолчал и собрался с мыслями. Никогда не доверяй
первому впечатлению, подумал он. Может ли быть, что капитан не
знает, что у него на борту пятнадцать миллионов трупов?
Капитан весело подмигнул Форду. Он играл с резиновой
уточкой.
Форд огляделся. Номер Второй угрожающе поглядел на его
отражение в зеркале, но сразу отвел глаза: он считал своим
долгом держать всю комнату в поле зрения. Первый офицер просто
стоял рядом, держал поднос с напитками и безумно улыбался.
-- Трупы? -- переспросил капитан.
Форд провел языком по губам.
-- Да, -- сказал он. -- Все эти мертвые мастера по
санитарной обработке и бухгалтеры, там, в холодильнике.
Капитан уставился на него, и вдруг разразился хохотом.
-- Нет, они не мертвые, -- объяснил он. -- Великий Боже,
нет, они мороженые. Их еще разморозят.
Форд сделал то, что делал крайне редко. Он заморгал.
Артур, казалось, вышел из транса.
-- Вы хотите сказать, что у вас в хранилище полно
мороженых парикмахеров?
-- Ну да, -- сказал капитан. -- Миллионы. Парикмахеры,
телережиссеры, страховые агенты, инспектора отделов кадров,
сотрудники служб безопасности, представители по связям с
прессой, консультанты по менеджменту, вы сами можете
продолжить. Мы колонисты.
Форд не поверил своим ушам.
-- Здорово, правда? -- спросил капитан.
-- Что, весь этот сброд? -- спросил Артур.
-- Вы меня неправильно поняли, -- объяснил капитан. Мы --
только один корабль в Ковчег-флотилии. Мы -- Ковчег Б,
понимаете. Не могли бы вы добавить чуть-чуть горяченькой?
Артур повернул кран, и в ванну хлынула строя розовой воды
с мыльной пеной. Капитан блаженно вздохнул.
-- Огромное спасибо, дружище. Еще выпьете?
Форд поставил стакан на край ванны, взял бутылку с подноса
первого офицера, и наполнил стакан до краев.
-- Что значит "Ковчег Б"? -- спросил он.
-- Вот, -- сказал капитан, и обвел вокруг себя рукой с
зажатой в ней резиновой уточкой.
-- Я понимаю, -- сказал Форд, -- но...
-- Случилось вот что, -- пустился в объяснения капитан. --
Наш родной мир, та планета, с которой мы летим, был обречен.
-- Обречен?
-- Именно. И все подумали: давайте посадим все население
на огромные корабли, и переедем на какую-нибудь другую планету.
И он скрылся под водой с удовлетворенным фырканьем.
-- Ту, что менее обречена? -- спросил Артур.
-- Прошу прощения?
-- Я имею в виду, на какую-нибудь планету, что менее
обречена. Вы туда собирались переехать?
-- Да. И переезжаем. И тогда решили построить три корабля,
понимаете, три космических ковчега, и... Вам не скучно?
-- Нет-нет, -- твердо заявил Форд. -- Совсем наоборот.
-- Как приятно, -- промурлыкал капитан, -- поговорить с
новыми людьми.
Глаза Номера Второго снова оглядели всю комнату, и опять
вернулись к зеркалу, словно две мухи на свой любимый кусок
месяц назад протухшего мяса.
-- Проблема с этим долгим путешествием в том, -- продолжал
капитан, -- что в конце концов начинаешь постоянно болтать сам
с собой, а это очень надоедает, потому что в половине случаев
точно знаешь, что ты собираешься сказать.
-- Только в половине? -- удивился Артур.
Капитан прикинул.
-- Да, примерно в половине. Кстати -- где мыло?
Он побарахтался в ванне и нашел его.
-- Да, так вот, кстати, -- продолжил он. -- По плану, в
первый корабль, в Ковчег А, должны были погрузиться выдающиеся
политические деятели, ученые, великие художники, писатели, ну,
в общем, все, кто чего-то добился; а в третий корабль, Ковчег
В, погрузились все, кто работал руками и что-то производил. А в
Ковчег Б -- это мы -- все остальные, так сказать, средний
класс.
Он улыбнулся счастливой улыбкой.
-- И нас послали вперед, -- закончил он, и замурлыкал
ванную песенку.
Ванная песенка, которую специально для него сочинил один
из самых знаменитых и преуспевающих шлягер-композиторов
(который в данный момент спал в тридцать шестом хранилище
тридцатью метрами ниже) скрыла неловкий перерыв, который
наступил в разговоре после слов капитана. Форд и Артур
старались не смотреть друг на друга.
-- Э-э... -- сказал Артур через некоторое время, -- а что
конкретно угрожало вашей планете?
-- Мне сказали, что она обречена, -- сказал капитан. -- То
ли она должна была врезаться в солнце, то ли в луну. Или луна
должна была врезаться в нас. Что-то вроде этого. Во всяком
случае, совершенно ужасно.
-- Да? -- внезапно произнес первый офицер, -- А я думал,
что ожидается вторжение огромного роя пятиметровых пираньевых
пчел. Разве нет?
Номер Второй повернулся к ним. Глаза его снова блеснули
стальным холодом, приобретенным в результате долгой тренировки.
-- Нет! -- заявил он. -- Мне говорили совсем другое! Мой
командир объяснял, что всей планете угрожает опасность съедения
огромным космическим козлом-мутантом!
-- Неужели? -- удивился Форд.
-- Да! Чудовищной огнедышащей тварью из глубин ада, с
клыками, острыми как бритвы и длиной в десять тысяч километров,
когтями, что могут вырывать материки с корнем, со множеством
глаз, сверкающих ярче тысячи солнц, с огромной пастью в
миллионы миль шириной, тварью, подобной которой ты никогда...
никогда...
-- И они решили послать вперед вас? -- спросил Артур.
-- Да, -- ответил капитан, -- они все сказали, и я думаю,
что это было очень любезно с их стороны, что если мы полетим
вперед, это будет способствовать повышению морали. Они прилетят
на планету, где уже можно будет постричься и все телефоны будут
чистые.
-- Ну конечно, -- согласился Форд. -- Это, конечно, очень
важно. А другие корабли, э-э... они полетели за вами?
Какое-то время капитан молчал. Он повернулся в ванне и
оглянулся назад поверх огромного корабля. Он вгляделся в яркое
скопление звезд.
-- Вы знаете, странно, что вы так говорите, -- сказал он,
нахмурившись, -- потому что мы сами удивляемся, что о них
ничего не слышно с тех самых пор, как мы отправились, пять лет
назад... но они должны быть где-то сзади.
Он снова вгляделся в Центр Галактики.
Форд тоже вгляделся в Центр Галактики, и вдруг нахмурился.
-- Если, конечно, -- сказал он, -- их не съел
козел-мутант.
-- Ну да... -- В голосе капитана вдруг появилось сомнение.
-- Козел-мутант...
Он посмотрел на гигантский пульт. Индикаторы невинно
подмигнули ему. Он посмотрел на звезды, но те молчали. Он
посмотрел на первого и второго офицеров, но те, казалось, в
этот момент были заняты своими мыслями. Он посмотрел на Форда
Префекта, который посмотрел на него и поднял брови.
-- Забавно, знаете ли, -- наконец сказал он, -- но теперь,
когда я рассказал эту историю тем, кто ее еще не слышал... Она
вам не кажется странной, Номер Первый?
-- Ээээээээээээ... -- сказал Номер Первый.
-- Ну ладно, -- вдруг заторопился Форд. -- Я вижу, вам
теперь есть о чем поговорить, так что спасибо за выпивку, и
если вы сможете нас высадить на первой подходящей планете...
-- Видите ли, -- сказал капитан, -- это несколько
затруднительно. Траекторию нам задали еще на Голгафринчаме. Я
думаю, они сделали так отчасти потому, что я не в ладах с
арифметикой...
-- Вы хотите сказать, что мы застряли на этом корабле? --
завопил Форд, внезапно потеряв терпение. -- Когда же вы
долетите до планеты, которую собираетесь колонизировать?
-- Я думаю, мы почти прилетели, -- ответил капитан, -- с
минуты на минуту прибудем. Наверно, мне пора выбираться из
ванны. Жаль -- мне так нравится сидеть в ванне.
-- Значит, мы с минуты на минуту сядем? -- спросил Артур.
-- Ну, не совсем сядем, не то чтобы сядем...
э-э...
-- В чем дело? -- резко спросил Форд.
-- Дело в том, -- сказал капитан, тщательно подбирая
слова, -- что, насколько я помню, в плане было предусмотрено,
что мы там разобьемся.
-- Разобьемся? -- вскричали Форд и Артур.
-- М... да, -- произнес капитан. -- По какой-то очень
важной причине, но я точно не помню, по какой. Что-то вроде...
Форд взорвался.
-- Да вы все просто безмозглые бесполезные бездельники! --
завопил он.
-- А, вспомнил! -- радостно улыбнулся капитан. -- Именно
поэтому.
|
|
| |
|
|
| 16.09.07 20:54 |
Darren Hayes | Глава 25 |
ru |
Вот что говорит Галактический Путеводитель для
Путешествующих Автостопом о планете Голгафринчам: это
мир с богатой и полной легенд историей, обагренной и местами
озелененной кровью тех, кто в разное время пытался завоевать
ее. Это мир выжженной и голой земли, над которой несется
знойный благоуханный ветер, подхватив ароматы благовонных
ручьев, журчащих по раскаленным скалам, и утоляет жажду темных
душистых лишайников, прячущихся под ними; это мир пылкого
воображения, иногда даже больного воображения, особенно после
употребления в пищу темных душистых лишайников; это мир
неспешных рассуждений в тени тех деревьев, которые удается
найти тем, кто не пробовал темных душистых лишайников; это мир
железа, крови и героических деяний; мир тела и духа. Такой была
его история.
Во всей его таинственной и темной истории самыми
таинственными персонажами были, без сомнения, Великие Поэты
Круга из Ариума. Поэты Круга обычно жили в хижинах на
высокогорных перевалах, где устраивали засады на караваны
зазевавшихся путников, брали их в круг, и забрасывали
камнями.
А когда путники начинали молить их о пощаде, и просили
отвязаться от них, и не надоедать людям этим дурацким
времяпрепровождением, а вместо этого пойти и написать еще пару
поэм, Поэты Круга внезапно останавливались, и принимались
читать одну из семисот девяноста четырех Великих Песенных Книг
Вассилиана. Это были песни необычайной красоты, и еще более
необычайной длины, и все были написаны абсолютно на один и тот
же сюжет.
Первая часть каждой песни рассказывала, как выехали
однажды из славного города Вассилиана пять доблестных принцев
на четырех конях. Принцы, которые, разумеется, отличались
мужеством, рыцарством и мудростью, отправились в отдаленнейшие
страны, и там сражались с ужасными великанами, беседовали с
мудрейшими из мудрых, пили чай со всякими богами и спасали
прекрасных чудовищ от кровожадных принцесс, а потом заявляли,
что достигли просветления, и, таким образом, их странствия
закончены.
Вторая часть каждой песни, которая была намного
длиннее, чем первая, рассказывала о том, как они препирались,
кто из них пойдет обратно пешком.
Но все это было в далеком-далеком прошлом. Правда,
именно один из потомков Поэтов Круга придумал все эти жуткие
истории о том, что Голгафринчам обречен, которые позволили
голгафринчамцам избавиться от абсолютно бесполезной трети его
населения. Остальные две трети и не думали улетать, а спокойно
жили и вели богатую и счастливую жизнь до тех пор, пока не
вымерли в результате вирусного заболевания, передающегося через
грязные телефонные трубки.
|
|
| |
|
|
| 16.09.07 20:54 |
Darren Hayes | Глава 26 |
ru |
Той же ночью корабль разбился на зелено-голубой планетке,
которая вертелась вокруг желтой звезды, не привлекающей особого
внимания, в захолустье, даже не занесенном на звездные карты,
на самом конце Западного Завитка Галактики.
Те краткие часы, которые оставались до крушения, Форд
Префект провел в яростной но безрезультатной борьбе с
программой, заложенной в корабельный компьютер. Он почти сразу
понял, что корабль был запрограммирован доставить своих
полуживых пассажиров к их новому месту жительства, и разбиться
так, чтобы его невозможно было починить.
Когда корабль, визжа и скрежеща, пробивался через
атмосферу, с него сорвало почти все надстройки и наружную
обшивку, а его бесславная посадка на брюхо прямо в трясину
оставила пассажирам всего несколько часов на то, чтобы
разморозить и выгнать груз, прежде чем Ковчег Б погрузился в
болото, предварительно встав торчком, словно Титаник.
Стояла ночь, но в метеоритных вспышках, вызванных их полетом,
было видно, как постепенно исчезают его останки.
В сером утреннем свете он испустил непристойный булькающий
рев, и навсегда сгинул в вонючих глубинах.
Когда тем утром солнце поднялось в небеса, оно бросило
свой водянистый свет на толпу рыдающих парикмахеров,
инспекторов отделов кадров, фининспекторов и всех остальных,
яростно прокладывающих себе дорогу сквозь толпу к сухим кочкам.
Менее ответственное солнце, наверно, сразу же опустилось
бы обратно, но это продолжало свой путь, и через некоторое
время его теплые лучи чуть-чуть согрели жалких дрожащих
созданий.
Естественно, неисчислимое множество их собратьев затянуло
той ночью в трясину, и, конечно, еще несколько миллионов
утонули вместе с кораблем, но те, кто выжили, все равно
исчислялись сотнями тысяч, и все они ползли к близлежащим
холмам, пытаясь найти хотя бы метр сухой земли, чтобы упасть
без сил и оправиться от кошмарных впечатлений этой ночи.
Двое, добравшись до холмов, не остановились, а пошли
дальше.
Поднявшись на вершину, Форд Префект и Артур Дент смотрели
на кошмарную картину, и не хотели себя считать ее частью.
-- Грязную шуточку с ними сыграли, -- пробормотал Артур.
Форд что-то нацарапал палочкой на земле и пожал плечами.
-- Я бы сказал, остроумное решение проблемы, -- заметил
он.
-- Почему люди не могут научиться жить вместе в мире и
довольстве? -- сказал Артур.
Форд громко и наигранно рассмеялся.
-- Сорок два! -- сказал он, злорадно ухмыляясь. -- Нет, не
подходит. Ладно, не обращай внимания.
Артур посмотрел на него так, словно Форд сошел с ума, и,
не видя непосредственных доказательств обратного, понял, что
вполне естественно было бы подумать, что именно это и
произошло.
-- Как ты думаешь, что их всех ждет? -- спросил он немного
погодя.
-- В бесконечной Вселенной может случиться всякое, --
ответил Форд. -- Может быть, они даже выживут. Всякое бывает.
В глазах у него появилось странное выражение, когда он
оглядел все кругом, и снова повернулся к картине бедствия
внизу.
-- Я думаю, некоторое время они протянут, -- сказал он.
Артур взглянул на него.
-- Почему? -- спросил он.
Форд пожал плечами.
-- Так, предчувствие, -- сказал он, и отказался отвечать
на дальнейшие вопросы.
-- Смотри, -- сказал он.
Артур посмотрел. Внизу, среди лежащих и сидящих
свежеразмороженных пассажиров двигалось перемазанное создание
-- возможно, "шаталось" будет более верным словом. Оно что-то
несло в руках. Шатаясь, оно размахивало этим чем-то так, словно
было мертвецки пьяно. Через некоторое время оно бросило свое
занятие и свалилось без сил.
Артур не понял, зачем Форду понадобилось указывать на
него.
-- Камера, -- сказал Форд. -- Он снимает исторический
момент.
-- Ладно, -- сказал он через минуту. -- Я отключаюсь.
Некоторое время он сидел молча.
Еще через некоторое время Артур подумал, что неплохо бы
узнать, что это должно значить.
-- Форд, когда ты говоришь, что отключаешься, что именно
ты имеешь в виду? -- спросил он.
-- Хороший вопрос, -- сказал Форд. -- Это значит, что мне
нужна полная тишина.
Глядя ему через плечо, Артур увидел, что он колдует над
маленьким черным прибором. Форд уже объяснял Артуру, что такое
суб-эфирный ощущатель, но Артур тогда просто кивнул головой, не
обратил на это внимания, и благополучно забыл все объяснения.
Для него Вселенная все еще делилась на две части -- Землю и все
остальное. Поскольку Земля была снесена для постройки
гиперпространственной ветки, его мировоззение отличалось
некоторой однобокостью, но Артур предпочитал однобокое
мировоззрение окончательной потере связи со своей родной
планетой. Суб-эфирный ощущатель, несомненно, относился к
категории "всего остального".
-- Пусто, как в бутылке из-под виски наутро после попойки,
-- сказал Форд, тряся ощущатель.
Виски, подумал Артур, бездумно глядя на первобытный пейзаж
вокруг, чего бы я сейчас не отдал за одну бутылку хорошего
земного виски.
-- Это ж надо, -- горестно проговорил Форд, -- ни одного
сигнала на несколько световых лет вокруг этой несчастной
бородавки! Ты меня слышишь?
-- Что? -- спросил Артур.
-- Мы попали в беду, -- объяснил Форд.
-- Да? -- не удивился Артур. Эта новость несколько
устарела, подумал он.
-- Пока ощущатель чего-нибудь не поймает, -- сказал Форд,
-- наши шансы покинуть эту планету равны нулю. Конечно, может
быть, что какой-нибудь урод поставил магнитное поле вокруг
планеты, чтобы отражать радиоволны -- что значит, что нам нужно
просто пойти и поискать в нем дыру, где прием возможен. Пошли?
Он поднял сумку, и направился к горизонту.
Артур посмотрел вниз. Оператор снова поднялся на ноги, и
как раз успел поймать в кадр, как его коллега свалился без сил.
Артур сорвал травинку, и пошел за Фордом.
|
|
| |
|
|
| 16.09.07 20:53 |
Darren Hayes | Глава 27 |
ru |
-- Надеюсь, вы приятно поужинали? -- спросил Зарнивуп,
когда Зафод и Триллиан рематериализовались на мостике звездного
корабля Золотое Сердце.
Зафод открыл глаза и сердито посмотрел на него.
-- Ты! -- проговорил он. Он, шатаясь, поднялся на ноги, и
отправился на поиски кресла, в которое мог бы свалиться. Он
нашел кресло и свалился в него.
-- Я задал компьютеру невероятностные координаты цели
нашего путешествия, -- сказал Зарнивуп, -- и мы очень скоро
прибудем туда. А пока -- почему бы вам не отдохнуть и
приготовиться к встрече?
Зафод ничего не сказал. Он снова поднялся, и направился к
бару, из которого вытащил бутылку дженкс-спирта. Не меньше
полбутылки излилось в его левое горло.
-- А когда ты получишь то, что тебе нужно, -- заскрежетал
зубами Зафод, -- ты наконец, отвяжешься от меня? И я смогу
заняться своими делами, и полежать на пляже, и все такое?
-- Это зависит от исхода встречи, -- ответил Зарнивуп.
-- Зафод, кто этот человек? -- слабым голосом спросила
Триллиан, пытаясь подняться на ноги. -- Что он делает на нашем
корабле?
-- Это очень глупый человек, -- сказал Зафод, -- которому
очень хочется встретиться с тем, кто правит Вселенной.
-- А, -- сказала Триллиан, прикладываясь к бутылке,
которую отняла у Зафода, -- карьерист...
|
|
| |
|
Total posts: 509 Pages: 51
1.. 10.. 20.. 30.. 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50..
|
|
| Mo |
Tu |
We |
Th |
Fr |
Sa |
Su |
| | | | | 1 | 2 | | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | | |
|
